Дуань был добросовестным чиновником, — заметил судья Ди. — А теперь я возвращаюсь к печатному тексту: «На указательном пальце левой руки статуи надето золотое кольцо с великолепным большим рубином. Деревенский староста сказал мне, что этот рубин называют Око зла, и поэтому никто никогда не осмелится украсть его. В каждом верхнем углу квадратного алтаря имеются отверстия, используемые для крепления веревок, которыми привязывали юношей, ежегодно приносимых в жертву пятого числа пятого месяца; их выбирали по жребию. Главный священнослужитель нефритовым ножом вскрывал вены жертвы, а потом обрызгивал кровью всю статую. После этого праздничная процессия относила тело на берег реки, где его торжественно опускали в волны.
Чисто варварский обычай. К счастью, его давно запретили по приказанию нашего мудрого правительства. По общему мнению, статуя всегда оставалась влажной, и я действительно обнаружил, что ее гладкая поверхность была мокрой, но следовало ли приписать это явление каплям росы или каким-то сверхъестественным силам — это я оставляю решать просвещенным читателям. Я был совершенно поражен жуткой атмосферой, царившей в этом месте, и ушел оттуда быстрее, чем намеревался, взяв с собой для наглядности старый кирпич из разрушенной стены». Вот и все. Занятная история!
Судья Ди положил книгу на стол и жестом велел советнику Хуну следовать за ним к выходу. Во дворе он приказал начальнику стражи привести из конюшни двух лошадей.
Они выехали из города через южные ворота. Холодный утренний туман висел над Каналом, и поездка к Мраморному Мосту оказалась приятной.
Там они прежде всего отправились к старосте. Тот рассказал судье, что его люди вернулись на рассвете, проведя весьма беспокойную ночь. Один парень утверждал, будто слышал голоса привидений, которые шептались в Мандрагоровой роще, другой — что видел какую-то белую фигуру, мелькавшую среди деревьев. Стражники всю ночь просидели, сбившись в кучу, в окруженном стеной саду перед павильоном. Староста добавил, что он опечатал дверь павильона, после того как оттуда вынесли тело убитой госпожи Янтарь.
Судья Ди одобрительно кивнул, и они двинулись дальше. Миновав рыночную площадь, где торговцы были заняты тем, что устанавливали свои лотки, они поехали по дороге, ведущей к лесу. Добравшись до старой сосны, отмечавшей поворот к имению Дуна, судья Ди сошел с лошади и привязал поводья к кривому стволу дерева. Советник последовал его примеру. Дальше они пошли пешком.
Судья обнаружил, что при свете дня путь до заброшенного дома не такой уж длинный. Вскоре они увидели обветшавшую сторожку и заросшие плющом стены.
Когда судья Ди проходил под аркой в стене, ведущей в сад, он вдруг остановился и коснулся плеча Хуна. Высокий широкоплечий мужчина, одетый в длинное черное платье, с шапкой из черного шелка на голове, стоял спиной к ним перед входом в павильон. Дверь павильона была распахнута, и оторванная полоска бумаги, которой она была опечатана, колыхалась на утреннем ветерке.
— Эй! — закричал судья Ди. — Кто вы, и что вы здесь делаете?
Человек в черном обернулся и молча смерил вновь прибывших взглядом из-под полуприкрытых век. У него было круглое лицо, короткие усы и тщательно подстриженная круглая бородка. Закончив свой неторопливый осмотр, он спокойно произнес:
— Такое резкое обращение обычно побуждает ответить в столь же резком тоне. Однако, поскольку ваш вид и манеры выдают должностное лицо, я ограничусь заявлением, что это мне следовало бы задать такой вопрос. Потому что вы вошли в мое владение.
Судя по речи, это был человек образованный. Судья не стал терять времени не объяснения, заявив:
— Я — судья этого округа, проводящий служебное расследование. Отвечайте на мой вопрос!
Мужчина низко поклонился, а потом вежливо ответил:
— Имею честь сообщить, что мое имя — Гуан Минь. Я — торговец из столицы, продаю в розницу лекарства. Это имение я купил четыре года назад у бывшего владельца, господина Дун Игуаня.
— Здесь происходят странные вещи. Предъявите подтверждение того, что вы сказали.
Человек в черном снова низко поклонился, потом вытащил из рукава два листка бумаги и вручил их судье. Первый был удостоверением личности, выданным губернатором столицы, а второй — подробной картой всего поместья Дуна, выданной за четыре года до этого судом Пуяна господину Гуан Миню, новому владельцу.