Выбрать главу

Юри. Ой, как замечательно! (хлопает в ладоши) Туда в окна белки приходят.

Пеэтер. Сперва здесь поселится господин Латроб, а в дальнейшем — я, Эльси и дети. Это же естественно. А в Кивиялге у вас будет достаточно места. Четыре человека и десять комнат. Его для вас освободят.

Ээва. И господин Латроб со всем этим согласен?

Пеэтер. (раздраженно). Да-да-да!

Тимо (оставаясь спокойным). Значит, ты уверен, что я совершенно здоров?

Пеэтер. Хм? В каком смысле?..

Тимо (все также спокойно). В таком смысле, что ты не боишься, что я могу встать и задушить тебя?

Пеэтер (несколько обескураженно, засовывает правую руку в левый внутренний карман). Мммм… Но-но-но-но…

Тимо (снисходительно). Слава богу, что ты не вызываешь у нас иллюзий. Ни своими намерениями, ни своей храбростью.

Пеэтер. Как это?

Тимо. Не скрываешь, что носишь за пазухой пистолет.

Затемнение

Второе действие

Посреди каземата фортепиано.

Обнаженный по пояс Тимо бежит вокруг инструмента. То бормоча, то выкрикивая события из античной истории. Или бежит молча, пока не вспомнит. Он устал, весь в поту, ему тяжело, но он бежит…

Тимо. …В Тевтобургском лесу Херуск Арминий разбивает Квинтилия Вара… (бежит) и Вар бросается на собственный меч. на меч…так же, как его отец в битве при Филлипинах…Семейная слабость Варов-стыд… (бежит) Чем Романовы не страдают… стыдом не страдают… (бежит)Выдержать, дальше…выдержать… (бежит)Последние годы Августа…Умирая, велит объявить себя Богом… (бежит) Власть-безумие…потому что дозволено все… (бежит) Человек не готов-чтоб дозволено все… (бежит) Германик покарал восставших херусков…Е го триумфальное шествие…По ревущему Риму волокут женщину… (бежит) Туснельда, супруга Арминия… и мальчик, их сын… (бежит) Их двухлетний сын…родившийся в римской темнице… (спотыкается, падает, тяжело дышит, стоя на коленях). (Грубые окрики из-за двери. Прекратить беготню, не положено! Прекратить!)

Комната Якоба

Якоб (ходит взад-вперед, останавливается). А почему деяние отца могут коснуться Риетты? Они ведь ее не касаются! (ходит. Останавливается). Но смогу ли я всегда пережить свои сомнения?…Риетта в первый же раз спросила меня о декабрьском мятеже и в самом деле Тимо безумен ли…Спросила же? Эти вопросы не могли не заинтересовать ее отца. (ходит. Останавливается)Но я люблю ее. Насколько старый сорокалетний кот способен любить… (ходит. Останавливается. Кричит). Нет!

Затемнение.

Утро. Входит Риетта.

Якоб. Милая девочка, мне жаль, что ты уезжаешь…

Риетта. Я ведь могла бы и не уезжать…

Якоб. Как так? Если твой отец того хочет…

Риетта (тихо). Но если бы ты не хотел…

Якоб (после паузы). Риетта, я хочу, чтобы ты уехала вместе с отцом. Как положено.

Риетта (тихо). Я знаю, из-за чего ты хочешь меня оставить. Из-за того, что ты слышал о моем отце.

Якоб. Нет. Не потому…

Риетта (ломая руки, приглушенно). То, что ты слышал, это правда. Отцу дал такое поручение губернатор. Но я в этом не виновата. В единственной вине перед тобой я признаюсь. в первый раз я пришла к тебе по воле отца. И спросила о том, что ему надо было узнать. О петербургском мятеже и о здоровье господина Бока. Больше ничего. А потом всегда я приходила ради тебя. Теперь ты знаешь все (шепотом). И я надеюсь, что ты спасешь меня…и мне не придется уехать вместе с отцом…

Якоб. (берет ее руки в свои, прохладно). Риетта, отец ждет. Иди. И пусть тебе в жизни всегда будет хорошо.

Якоб закрывает дверь на ключ.

Посреди каземата фортепиано.

Обнажённый по пояс Тимо бежит вокруг инструмента.

Тимо (поднимается и продолжает бег) Овидий умирает в изгнании… (бежит) Распяли Христа… (бежит) Сенека убивает себя по приказу императора… (бежит) Лукан убивает себя по приказу императора… (пораженный, внезапно останавливается, переводит дух) Почему они все….такие слабые?….Почему повинуются?…Нежное тело, высокая душа… Да… больно…. (бежит) Нерон убивает себя…. (останавливается) По чьему приказу?… (без сил оседает на пол) Как же я устал, Боже…. Две тысячи помпейцев задушены пеплом… Везувий…тысячи спасаются бегством…и только один… с жилистой шеей…пробивается против, сквозь…Он верховный вождь… Он Плиний старший… Ему никто не приказывал…