Госпожа Мальм. Господин фон Бок, позвольте мне проявить любопытство. в одно время в Тарту и Риге поговаривали, что в начале двадцатых годов видели вас в Германии — в Берлине и в других местах.
Тимо. Да, я слышал об этом. Это произошло потому, что меня путают с моим братом Георгом.
Госпожа Мальм (немного разочаровано). Ах вот как… А мы уже подумали, как это романтично…
Госпожа Мальм. Ах так… Так что вы все эти годы были в России?
Тимо. Да, возможно. Я не знаю, где. Во всяком случае небо там было настолько низким, что чрезвычайно трудно было подняться…
Затемнение
Тимо опять мучают кошмары
Ээва. Тимо…
Тимо. Достаточно…
Ээва. Милый, проснись, милый…
Тимо. Достаточно рабов!..
Ээва. Это я, я… Я, Кити, я с тобой…
Тимо. Достаточно… достаточно…
Появляется Юрик. Испуганно глядит на отца
Ээва. Юрик! Дядю Якоба! Скорее зови!
Юрик исчезает
Тимо… Да что же это, Тимо… Тимо…
А он уже очнулся от сна, с удивлением озирается. Вдруг очень внимательно смотрит на жену
Тимо, что с тобой, Тимо? Это я, Кити… твоя Кити…
Тимо. Кити…
Ээва (обнимает его). Милый, милый… Господи, и не верится, что ещё немного времени, и весь этот кошмар закончится… Что это у тебя?
Тимо. Рябина.
Ээва. Та, что мы сорвали в лесу? Ты так с нею и уснул? (Смеётся, пробует ягоду) Ой, горькая какая, Тимо…
Тимо. Да…
Ээва. Едем, одевайся. Всё готово. лошади, бричка, вещи… Пора. Хорошо бы уехать, пока не рассвело.
Возникает Якоб. Следом — Юрик, который опять застывает на пороге
Якоб. Ну где вы, сколько надо ждать?! Чего тут ещё стряслось?
Ээва. Ничего, Якоб, всё хорошо. Извини. Слава богу. Просто мне показалось… Ничего, чего-то вдруг испугалась и послала Юрика за тобой. Извини.
Якоб. Пора трогаться. У меня всё готово.
Ээва. Да, сейчас…сейчас (смотрит на мужа)
Тимо сидит понуро, низко опустив голову, и молчит
Якоб. Так вы идёте?
Ээва. Да, Якоб, идём… конечно… Ты иди, мы сейчас… скоро…
Озираясь, оглядываясь, Меттик уходит
Тимо. Якоб!
Меттик возвращается
Якоб, Кити… Друзья, не торопитесь… (Встаёт, руки у горла, слова трудно дышать… наверное, и трудно…) Друзья… дело в том… мне смертельно стыдно… что я раньше… когда это было нужно, не сумел выяснить для себя…
Якоб. Чего ты ещё не сумел выяснить?
Тимо. Всё. Теперь, слава Богу, я пришёл к решению. (Опускает руки и уже решительно смотрит в глаза Ээве, Якобу) Слава Богу. Я не могу уехать. Слава Богу.
Якоб. Как не можешь?… Это невозможно!..
Ээва без сил опускается на чемодан и закрывает глаза
Ты чего? Ты того?.. совсем, что ли, уже того?..
Тимо. Мне очень стыдно. Я сказал. И Кити, и ты… так долго занимались этим… побегом… А я допускал… хотя, вероятно, не должен был… Я был слаб. Я не знаю, как объяснить… Когда человек стоит под огнём… и стоит не один… в смертельной опасности с ним жена и ребёнок… Да, по-человечески понятно его желание уйти с поля боя… Но человек участвует в сражении. А я точно знаю, что бежать с поля боя недопустимо. Не могу я, поймите. Не могу.
Все молчат
Кити, ты помнишь письмо… однажды я писал тебе из крепости… о том же, помнишь? Что не допустимо.
Якоб. А отомстить? Разве твой час отомстить не пробил ещё?
Тимо. (жестом словно отметает слова Меттика в сторону) Якоб… Ты помнишь… ты должен… Пален сказал. «Кто хочет чего-то более значительного, тот остаётся дома».
Якоб (взрывается). Я помню, ещё он говорил, он бы без колебаний приветствовал твоё бегство, окажись ты в том же положении, что он!