— Впечатляет? — Сам Аверин смотрел на костюм с неподдельным ужасом.
— Не то слово… — Кузя, как завороженный, подошел к плащу и погладил бархат. — Обалдеть… Вы вот это все завтра наденете?
— Именно. А тебе придется помочь мне со всей этой… красотой разобраться. Потому что я не очень понимаю, как вообще это носить.
Но Кузя не обращал на его слова никакого внимания.
— Вот бы вы каждый день так одевались, — восхищенно произнес он.
Аверин оглядел костюм.
— Штаны ужасно мятые после перевозки. Сходи за нашей горничной, пусть все как следует отгладит. А потом расскажешь мне про реки.
— Ага, — согласился Кузя. — Я вам расскажу про Амур. Он офигенный.
Аверин вернулся в столовую.
Через некоторое время появился Кузя. Он просунул голову в дверь и громким шепотом произнес:
— Гермес Аркадьевич… она это… плачет.
— Что значит «плачет»? — нахмурился Аверин.
— Ну, рыдает. Сидит в своей комнате, закрыла лицо руками и ревет.
— Ну отлично. — Аверин покачал головой. — А рыдать в нерабочее время она не может? Пойди и приведи ее сюда.
— А вдруг у нее что-то болит?
— Спроси. И если болит — пусть идет к врачу, а нам предоставят другую горничную.
Спустя пару минут Кузя снова вернулся:
— У нее ничего не болит. У нее просто случилась беда. Но она все отгладит, не волнуйтесь. Уже пришла с утюгом. Так что? Мне рассказывать про Амур? Или вы не любите Китай? — улыбнулся див.
— Да… рассказывай… — рассеянно проговорил Аверин.
— Длина Амура от слияния рек Шилки и Аргуни составляет две тысячи восемьсот двадцать четыре километра. Главный российский город, стоящий на Амуре, — Хабаровск.
— Подожди. — Аверин остановил его и вышел в гостиную. Горничная, женщина примерно сорока лет, разложив возле стены гладильную доску, орудовала утюгом и громко всхлипывала.
— Так, стоп, это не работа. Поставь утюг и скажи, что у тебя случилось.
— Н-ничего, ваше сиятельство, все в порядке, — ответила горничная, но утюг поставила.
Аверин строго на нее взглянул:
— Я задал вопрос и хочу услышать на него ответ.
— Простите, ваше сиятельство, я больше не буду вас раздражать. Просто у меня дочка пропала. Понимаете? Но я…
— Что значит «пропала»? — Аверин нахмурился. — Сбежала? Сколько ей лет?
— Восемнадцать.
— Ясно. В полицию заявляла?
— Да… утром. Только не приняли заявление.
— По какой причине?
— Понимаете, какое дело… Ой, да что же это я вас отвлекаю…
— Как тебя зовут?
— Ирина.
— Послушай, Ирина. Сядь вот на этот стул, прекрати реветь и расскажи толком, что случилось. А я уже буду решать, отвлекаешь ты меня или нет.
Он сел на диван. Стоять по-прежнему было довольно тяжело.
— Хорошо, — начала она. — Моя дочка, Света, летом поехала в Петербург поступать в театральный. Мы с мужем накопили денег. Она поступила, училась, жила в общежитии и звонила каждый день. И вот сейчас она собиралась приехать на рождественские каникулы…
Женщина не удержалась и снова заплакала, но тут же взяла себя в руки.
— Простите. Она позвонила перед отъездом, сказала, что едет на вокзал. Вчера днем должна была быть дома. Я прихожу вечером — ее нет. Ну, решила, к подружкам пошла. Но и ночью она не появилась, и утром. Я и пошла в полицию. Мне там сказали, мол, загуляла ваша дочка на радостях. Или к парню своему побежала. А какой у нее парень? Ей восемнадцать всего!
Этого Аверин комментировать не стал. Его первой девушке на момент их романа в Академии едва исполнилось шестнадцать, но она уже была объектом воздыханий не только всего своего факультета чародеев, но и половины колдунов.
— Так что же? Она так и не появилась?
— Нет, — всхлипнула женщина. — Я звонила вот недавно как раз. Нету ее дома. И подружки ничего не знают — муж им весь день названивает.
— А больницы? Обзванивали? Зима на улице, она упасть могла.
— Да, везде уже звонили, всю ночь звонили. Это первое, о чем мы подумали.
— Я понял. Сейчас поступим так. Иди домой, позвони в общежитие, узнай, точно ли дочь уезжала. А то, может, там и правда любовная история. И найди мне какие-то ее личные вещи. Принесешь завтра, если она так и не найдется. Будем искать твою дочь.
— Да… конечно, но… я не могу уйти, меня же уволят.
— Скажи, что я тебя с поручением отправил. И пусть мне другую горничную пришлют.
— Хорошо… спаси вас Бог, ваше сиятельство!
— Благодарить будешь, когда дочь найдем. — Аверин махнул рукой, показывая, что она может идти.