Людям различных национальностей «даровали» китайские фамилии. Первый указ, изданный Чжу Ди по этому поводу, относится к октябрю 1403 г. и касается монгольских воинов, служащих в Китае [23, цз. 23, 427–428]. Подобная практика наблюдалась и впоследствии. Причем «дарование» фамилий могло производиться как в виде награды за заслуги, так и без особого повода [23, цз. 44, 692, цз. 107, 1380–1381]. Инонациональным «главам» и «вождям» предоставляли китайские военные чины и звания. На них был также распространен существовавший в китайской армии порядок передачи офицерских чинов по наследству [23, цз. 77, 1041]. Интересно отметить и попытку привлекать солдат некитайского происхождения к земледельческому труду, т. е. приобщать их к системе военных поселений [23, цз. 130, 1610]. Расположение китайских властей к «пришедшим и присоединившимся» проявлялось в выдаче им из казны продовольствия, скота и ссуд, что сопровождалось призывами двора к местной администрации с повышенным вниманием относиться к их нуждам [23, цз. 43, 681, цз. 44, 695, цз. 129, 1598–1599]. Политике «единения» должно было служить и привлечение инонациональных отрядов к походам китайских войск за рубеж [23, цз. 107, 1380–1381, 1386–1389, 1391].
Наконец, заслуживает внимания создание в 1407 г. в Яньтуне (пров. Шаньси) Управления старшего чиновника (Чжан-гуаньсы), т. е. не военной, а гражданской административной единицы, не характерной для методов китайской национальной политики в северо-западных районах в начале XV в. Управление состояло из 47 укрепленных поселков, где насчитывалось 1100 дворов. Старшим чиновником был назначен «глава» одного из этих поселков. В связи с курсом на «единение» важно подчеркнуть, что подведомственное Управлению население должно было платить налоги и выполнять повинности в пользу китайского вэя Укай [23, цз. 66, 933].
Однако, несмотря на проведение отмеченного курса, в китайской политике в северо-западных районах в начале XV в. отразилось недоверие к «пришедшим и присоединившимся» и чувствовалась постоянная подозрительность в отношении них. Предостережения местным властям против них и приказы быть начеку содержатся во многих предписаниях двора. Например, один из указов командованию в Ганьсу гласил: «Военные люди из местных монголов в Ганьсу в глубине души таят мятежные [чувства]» [23, цз. 130, 1610]. Другой аналогичный указ сообщал: «Местные монгольские правительственные (служащие Китаю. — А. Б.) войска подстрекаются к смуте людскими речами. Боюсь, [что они] дезертируют или восстанут» [23, цз. 119, 1504–1505].
В качестве предосторожности китайцы прибегали к такой мере, как расположение близ поселений «пришедших и присоединившихся» китайских воинских соединений, чтобы «контролировать иноплеменников и быть наготове [выступить] против них», т. е. в случае малейшего сопротивления подавлять оружием [23, цз. 119, 1504–1505, цз. 130, 1610]. В целях предосторожности практиковалось также принудительное переселение некитайского населения на новые места, туда где они были более уязвимы для ударов китайских войск [23, цз. 102, 1324].
Такие меры усиливали недовольство инонационального населения северо-западных районов империи и без того страдавшего от «мягкого» контроля со стороны китайских властей. Это недовольство порой выливалось в вооруженную борьбу. Вспышка освободительной борьбы в отмеченных районах произошла в 1410–1413 гг. Возможно, что она была связана не только с притеснениями со стороны местных китайских властей, но и с началом в 1409–1410 гг. серии походов китайцев в Монголию, пробуждавших национальные чувства у служивших в империи монголов.
В апреле 1410 г. вспыхнуло восстание монголов, служивших в вэях Ланьчжоу и Юнчан в Шэньси. В августе 1411 г. отмечено движение монголов в Нинся, продолжавшееся до марта следующего года. В марте 1412 г. начался мятеж некитайского населения под предводительством Коточи в Ганьсу, затянувшийся до лета следующего года. Наряду с ними в Ганьсу зафиксирован еще один очаг восстания некитайского населения в апреле 1412 г. В августе того же года вспыхнуло новое восстание монголов в Нинся, а в сентябре вновь взбунтовались инонациональные войска в вэях Ланьчжоу и Юнчан. Подавление последнего из перечисленных восстаний стоило китайцам немалых усилий и продолжалось до лета 1413 г. [23, цз. 102, 1324–1325, цз. 110, 1413, цз. 117, 1492, цз. 124, 1559, цз. 125, 1567, цз. 126, 1575, цз. 128, 1593, цз. 130, 1612, цз. 131, 1619, 1621, цз. 136, 1657–1658, цз. 140, 1682].