В работе были частично использованы материалы раннеминского кодекса законов «Да Мин люй» как в переводе Н. П. Свистуновой [14], так и в оригинале, а также сводного труда по законодательному и административному устройству минского Китая — «Хуан Мин чжи шу» (составлен Чжан Лy около 1579 г.).
Специальной научной литературы, посвященной всему комплексу проблем, которые затрагиваются в настоящем исследовании, практически нет. Однако рассматриваемые ниже вопросы находили частичное отражение либо в общих трудах по истории, экономике и культуре Китая, либо в работах, затрагивающих отдельные аспекты этих проблем. Остановимся на некоторых из этих вопросов.
Во-первых, это общая оценка исследуемого периода. Китайские авторы, в частности Ли Гуан-би и Ли Сюнь, посвятившие специальные работы истории Китая конца XIV — середины XVII в. и конца XIV–XIX в., выделяют 1403–1435 гг. как этап «экономического процветания» страны [130, 37–41; 131, 9]. В свою очередь, американский исследователь Ч. О. Хакер, как упоминалось, склонен относить «эру процветания» империи Мин лишь к 1424–1434 гг. Предшествующую четверть столетия он считает периодом становления и консолидации порядков новой империи, сближая тем самым по своему значению время правления Чжу Ди (1402–1424) с первыми десятилетиями минской истории. Аналогичное сближение прослеживается у другого американского автора — Р. Хуана, который считает, что в 1368–1425 гг. империя «управлялась мечом» [209, 105].
В советской исследовательской литературе высказывалось мнение, что начало XV в., как и предшествующие десятилетия минской истории, было отмечено экономическим подъемом в стране, на котором базировались внешнеполитические успехи Чжу Ди [45, 61; 113, 90]. Однако советские авторы не склонны переоценивать упомянутое «процветание». К. А. Харнский еще в 1927 г. отмечал, что к концу первой четверти XV в. империя Мин процветала лишь внешне [118, 225].
Как видим, оценки исследуемого периода в целом весьма различны, что не удивительно в свете указанной неразработанности проблемы. Это лишний раз говорит о необходимости предлагаемой работы.
Второй проблемой, получившей частичное отражение в научной литературе, можно считать междоусобную войну «Цзиннань» («За устранение кризиса») 1399–1402 гг., вернее, моменты, связанные с оценкой ее причин и результатов. В общеисторических трудах эта война рассматривается обычно как борьба различных претендентов на императорский престол [77, 534]. Эта точка зрения проводится и в упомянутой работе Ли Гуанби, хотя и с оговоркой, что война «возникла в результате внутренних противоречий в самых верхах правящей клики и вылилась в борьбу за престол» [130, 34]. Сходную позицию занимает и Ли Сюнь. Однако, касаясь содержания отмеченных «внутренних противоречий», он поясняет, что борьба шла между придворной группировкой и группировкой сторонников усиления власти удельных властителей — ванов [131, 46–47]. Тем самым внутренние противоречия увязываются с проблемой распределения власти в стране, хотя сам автор не акцентирует эту мысль. Авторы коллективного труда по истории Китая под редакцией Шан Юэ подчеркивают, что война «Цзиннань» явилась прямым результатом попыток центрального правительства упразднить систему удельных ванов, насажденную Чжу Юань-чжаном [98, 412].
Заслуживает внимания позиция виднейшего исследователя истории Китая XIV–XVII вв. У Ханя — автора одной из первых специальных работ о войне «Цзиннань». Возникновение междоусобной борьбы на рубеже XIV–XV вв. он склонен связывать с противоречиями и соперничеством между северокитайскими и южнокитайскими феодалами. Отсюда упомянутая война непосредственным образом увязывается с последующим переносом столицы победившей северной группировкой из Нанкина в Пекин [143]. При этом У Хань рассматривает борьбу между северокитайскими и южнокитайскими феодалами не как специфическую черту периода Мин, а как явление, прослеживающееся в истории страны с X по XVII в. [147]. Точка зрения У Ханя на характер внутриполитических противоречий в конце XIV — начале XV в. поддерживается современным китайским автором, работающим на Тайване, Чэнь Лунь-сюем [173].
Наиболее подробно вопрос о возникновении войны 1399–1402 гг. через призму противоречий между удельными ванами и центральным правительством рассматривается американскими синологами Э. Фэрмером и Д. Чэнем [189; 200]. Касаясь причины насаждения Чжу Юань-чжаном удельных властителей из числа своих сыновей, оба автора приходят к выводу, что побудительным мотивом императора было в этом случае стремление эффективно защитить северную границу страны от нападения монголов. Если Э. Фэрмер в какой-то мере допускает иные побуждения, например стремление Чжу Юань-чжана укрепить позиции нового правящего дома в стране, то Д. Чэнь настаивает исключительно лишь на военных целях. Концентрация военной власти в руках ванов, как согласно считают оба автора, и привела в конечном счете к конфликту с центральным правительством.