Из дневника Государя Императора Николая II: «4-го декабря. Четверг. На ст. Беслан в поезд вошел Терский атаман ген. Флейшер. В 10 час. прибыл во Владикавказ с чудным солнцем. Поч.[етный] кар.[аул] от отличной дружины ополчения, прием депутаций и пр. Поехал в новый войсковой собор, около кот.[орого] стоял войск.[овой] круг и представители народностей всей Терской области. Город тоже неузнаваем с 1888 г. Объехал несколько лазаретов и под конец Владикавказский кадетский корпус. Оттуда на вокзал. Уехал в 1.45. Вид был чудесный на хребет - Казбек любезно показался. До обеда на ст. Минер.[альные] Воды было много депутаций от Ставропольской губернии и тьма народа. Погода была мягкая» [23].
В пути Государь удостоил генерал-лейтенанта С. Флейшера телеграммой, в которой говорилось: «Посещение Государем поручаю Вам передать терским казакам и населению области Мою сердечную благодарность за их молитвенные благожелания, с особым удовольствием вспоминаю Мое хотя и недолгое пребывание во Владикавказе среди близких Моему сердцу терских казаков» [24].
«В наступивший праздник Конвоя Его Величества - 4 октября 1915 года, в Царской Ставке состоялся парад двум сотням Конвоя, несшим там свою службу. К одиннадцати часам утра у губернаторского дома выстроились конвойцы в пешем строю. Перед строем у аналоя с крестом, Св. Евангелием и иконой Небесного Покровителя Конвоя - Святого Иерофея, духовенство в полном праздничном облачении ожидало Государя. Государь в форме своего Конвоя, выйдя из губернаторского дома и приняв строевой рапорт от командира Конвоя, подошел к строю конвойцев и поздоровался с сотнями. Затем Государь Император, как всегда, медленно обошел фронт сотен Конвоя и, смотря ласково и внимательно в лицо каждому офицеру и казаку, поздравил свой Конвой с праздником 102-й годовщины битвы под Лейпцигом. Государя сопровождал, накануне впервые приехавший в Ставку, Наследник Цесаревич, также как и Государь, имевший на себе мундир Собственного Императорского Конвоя, в чине хорунжего. После совершенного духовенством молебна, во время которого пел хор казаков Конвоя, сотни прошли перед Государем церемониальным маршем, удостоившись Царской благодарности.
В Царском Селе в эти два дня праздников в Феодоровском Государевом соборе были отслужены молебны в присутствии Государыни Императрицы и Великих Княжен. В Ставке 5 октября офицеры и казаки Конвоя явились в могилевский собор. К началу службы в собор прибыли Государь с Наследником Цесаревичем, чины Свиты и Штаба Верховного Главнокомандующего, во главе с Начальником Штаба. После Св. Литургии, был совершен молебен о здравии Августейшего именинника. К Высочайшему завтраку было приглашено больше чем обычно лиц. Все офицеры сотен Конвоя, служивших в Царской Ставке, имели честь получить это приглашение. Делегация Конвоя, в составе командира, его помощника и адъютанта есаула И.Ветра, специально к праздникам прибывшего из Петрограда, принесла Государю Наследнику Цесаревичу поздравление от имени всех офицеров и казаков Собственного Его Императорского Величества Конвоя» [25].
Во время войны августа 26 дня 1916 года Государь Император Всемилостивейше соизволил принять звание Шефа 1 - го Кизляро - Гребенского Генерала Ермолова полка Терского Казачьего Войска, коему именоваться впредь 1 - м Кизляро - Гребенским Его Величества полком Терского Казачьего Войска... Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич Великий князь Алексей Николаевич назначается Шефом 1 - го Волгского полка Терского Казачьего Войска, которому именоваться впредь: « 1 - м Волгским Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полком Терского Казачьего Войска» [26].
2 марта 1917 г ода Император Николай II записал в своем дневнике: «Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц[иал]-дем[ократическая] партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот.[орыми] я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!» [27].