— Все равно не сдадимся! — попыталась приободрить я ее.
— Однозначно! — она хлопнула меня по колену, и я взвыла от боли и подозрений, что опасаясь «ласки» Димеи, принц будет шарахаться ее как черт ладана.
Ох уж, Эверий со своим отбором! Да чтоб ему икалось не переставая!
***
Два дня подготовки пролетели, и Эверий решительно заявил:
— Пора на отбор. Ставки высоки, а я не доверяю информатору.
— Разве информация официальная не одна для всех? — удивилась я. — Что же ты молчал?!
Эверий покосился на меня, и я ощутила, что опять не владею языком.
Но я не я — молчать не стану. Ткнула в его сторону пальцем, потом в свою голову и постучала по столу…
После чего час стояла обездвиженная, а он нудным тоном зачитывал мне выдержки из книги «Поучения благородным фреям и достопочтенным девицам о правилах хорошего тона», потому что я, по его мнению, из деревни дикарей. Еще показывал как правильно кланяться, делать реверансы и даже улыбаться, пока к нему не заявилась Димея и не потребовала вернуть мне трудоспособность, чтобы помочь срочно собрать вещи.
Глава 17
Перед переносом в императорский дворец Димея нервничала, психовала и вообще вела себя безобразно.
Успела поругаться с Эверием, уловившем в ее новых нарядах отголоски магии. Нарычала на меня, что я мага разозлила. Поругалась с маменькой, не верящей в затею под названием отбор. Еще разок попеняла фрею Мильену, что пойдя внешностью в него, она живет несчастной. Потом расплакалась, закусила сладким, сменила платье и только после всего этого угомонилась.
Для появления на отборе Димея выбрала сиреневое платье с красивым белым кружевом на груди и по краю подола. В меру пышное, с милой жемчужной брошкой. Давия под моим руководством уложила ей волосы, украсила затейливыми заколками. А я делала скромный макияж. Яркий мы решили приберечь для бала, чтобы окончательно пленить Селебрина.
Эверий по случаю торжественного выхода выбрал голубой костюм и надел самые красивые и дорогие магические талисманы.
Меня тоже приодели, подобрав темно-серое платье с серебристыми цветами, вышитыми по подолу. Простого фасона, строгое, вкупе с собранными на затылке волосами, оно делало меня представительной, похожей на компаньонку.
— Разве так выглядят служанки? — удивилась я, оценив свое отражение в зеркале.
Димея хмыкнула:
— Думаешь, служанок во дворце не хватает? Тебя в замаранном платье к воротам императорской резиденции не подпустят. Поэтому будешь играть роль моей компаньонки, — она нахмурилась, повернулась к Эверию, который склонился над сундуками и придирчиво проверял наши вещи, собранные на отбор, и попеняла ему: — Не понимаю вашего выбора. У других знатные дамы в сопровождающих, а вы мне ее за каким-то мраком подсунули.
— Благородной фрее не пристало непристойно выражаться, — осадил ее Эверий и даже не удосужился объяснить свой выбор. А ведь она права: я ни черта не понимаю в дворцовых интригах, этикете, сложностях придворных взаимоотношений… Как смогу помочь Димее?
Радовало лишь одно: я давно мечтала, чтобы Эверий увидел меня красивой. Чтобы дрогнуло его сердце, оттаяло, и он стал относиться ко мне мягче, внимательнее…
Увы, увидев меня нарядной, он, конечно, удивился, даже проводил долгим изучающим взглядом. Но… мне хотелось большего. Хотя бы скромного комплимента.
Я ведь симпатичная. У меня хорошая кожа, красивые карие глаза. А еще темно-каштановые волосы, почти по пояс, чуть волнистые — моя гордость.
«Ну и ладно! — осадила себя: — Не о том думаешь, Оля».
Эверий настроил портал. Перед нами возникла мерцающая дымка, и мы вошли в нее.
Я посещала Петергоф с экскурсией и мысленно приготовилась к тому, что увижу, однако реальность превзошла самые смелые ожидания.
Во мне проснулся эстет, и я с жадностью всматривалась в огромнейший зал, наполненный светом и роскошью. В императорской резиденции удивительно сочетались строгие светлые стены, стремящиеся в небо белые арки и колонны. А когда задрала голову и увидела люстры, словно тончайшие паутинки, сплетённые в прекрасные цветки и облепленные капельками росы, ахнула.
Вздох разошелся эхом по залу. Димея тут же толкнула меня локтем, призывая не позорить ее. Как раз успела, прежде чем к нам подошли встречающие — три придворные фреи в роскошных платьях со шлейфами и высокий темноволосый герольд, в костюме, расшитом красными полосами и золотом. Жезл в его руке смотрелся грозно, из-за набалдашника, увенчанного крупным кроваво-красным кристаллом.