— Вы приказываете? — тихо спросил Лан.
Первым порывом Каро было достаточно резко подтвердить. Она устала, была зла из-за сцены во дворе и мрачных предчувствий на будущее. Но в последнюю секунду поймала себя за язык.
— Формально я не имею права вам что-то приказывать, кай Ланире, — устало произнесла она. — Да и не хочу, если честно… Что, если я вас…попрошу лечь?
Лан на несколько секунд застыл, а потом все же медленно лег. — Считайте, что сейчас я не… высокопоставленное лицо, — посоветовала Каро. — А просто секретарь посольства с подходящим образованием.
Лан старался глядеть на стену, в спешке завешенную старым ковром. Но то и дело чуть поворачивал голову, разглядывая самого необычного лекаря, которого он видел в своей жизни.
Каро молча занялась делом — вылила в кувшин содержимое флакончиков, смочила ткань, посыпала ее какими-то порошками из коробочек…искоса поглядывая на пациента. Ей очень о многом хотелось его расспросить. Но, кажется, сейчас не самое подходящее время…
— Кай Ланире, — она опять старалась говорить непринужденным тоном — увы, через штаны мои лекарства не действуют.
Лан отвернувшись от ковра, взглянул на нее. Еще несколько секунд напряженно молчал, а потом, скрипнув зубами от боли, резко стянул штаны. Ткань уже успела прилипнуть к рассеченной коже, и он не сдержал легкого шипения. После чего закрыл лицо ладонями.
Каро мгновенно преисполнилась сочувствия. Ой, и досталось ему…она с нескрываемым ужасом изучила просеченные до крови почти черные полосы, сливающиеся в одно даже на вид страшно болезненное пятно.
— Ой-ёй… — невольно вырвалось у девушки. — Да что ж они, с тобой сделали! Изверги! — она не заметила, как перешла на «ты». Ее рука сама собой коснулась плеча парня. — С ума сойти… — совершенно искренне, от души сказала она. — И ты молчал???
— Не помню, — очень тихо ответил Лан.
— Зато я помню, — жестко ответила Каро- Ваш кай герцог чуть от злости не лопнул! — она отжала ткань и очень бережно стала протирать самые верхние иссиня-черные полосы.
— Может, от горя, — пошутил Лан. Ему было совсем не так больно, как он ожидал. А еще приятно, чуть щекотно, тревожно и неловко. Весь этот коктейль чувств он пытался заглушить шутками. — Ведь неприятно, когда на твоих глазах бьют твоего лучшего…пусть и бывшего…
Каро немного помолчала, продолжая стирать засохшую кровь и словно ожидая продолжения. Потом вздохнула и спросила сама:
— Почему он это сделал?
— Я не позволил ему совершить очередную ошибку, — после недолгой паузы сказал Лан.
Каро скептически приподняла бровь.
— Ошибку? Знаешь…из всего, что мне известно о будущем муже… — она невольно повела плечом и чуть скривила губы, — я сделала вывод, что подобные ошибки для него в порядке вещей.
Лан только вздохнул.
Каро чуть нахмурилась. Ткань в ее руках уже потемнела, зато пострадавшее место уже не выглядело так жутко. Но мальчишка на кровати снова будто замкнулся в себе. А ей действительно о многом еще нужно было его спросить.
— Расскажи мне о нем, — вдруг попросила она. — Не то, что знают все. То, что ты думаешь.
— Ему очень не повезло, — сказал Лан. — Он рано осиротел…. и власть получил слишком рано. — Может быть, на его месте и я вел бы себя также. — добавил он чуть помолчав, — Не знаю.
Каро задумалась. Потом решительно покачала головой.
— Не думаю, — ее руки машинально делали свою работу: сменили полотно, снова намочили и обсыпали его порошками, на этот раз несколько другими. — Вы слишком разные. И, знаешь, если бы у меня был выбор, то я выбрала бы… не его — она не закончила, и улыбка вышла немного натянутой, но Лан ее прекрасно понял.
Принцесса раньше никогда не видела смех и слезы на одном лице сразу. С Ланом было именно так.
— Ваше Высочество, — сказал он, на секунду прикрыв глаза, — никогда бы не подумал, что за один день со мной произойдет такое. Наследница трона собственноручно занимается моим лечением, после того как лучший друг… приказал…
— Лучший друг… значит вы были друзьями. — скорее подтвердила, чем спросила Каро Не верю, что он вообще может быть другом! Скорее уж… Кай Ланире… Лан… ты что?
Каро не сразу поняла, почему Лан так резко отвернулся. И вдруг увидела, как он, уже не сдерживаясь, плачет. Сквозь слезы глухо доносились слова: «Один… два года один».
Как он держался тут все это время? Что между ними произошло? Сколько он сжимал зубы и не позволял себе не слезинки? Ведь никто даже не пришел его проведать… Каро не прикасалась к медальону и даже не пыталась «читать» собеседника, но вдруг всем сердцем почувствовала, как же нелегко жилось этому мальчишке. А он…сумел остаться собой.