— Я мог бы кинуть не косточку, а его. В третьем случае — не в лоб, а в глаз, — уточнил он.
Так прошла зима.
Когда солнышко совсем-совсем пригрело землю, а главное цирк собрал на Весенней ярмарке все, что можно, табор Огнеглота покинул Рогнар.
Напоследок Лан показал все свои достижения, и сугубо цирковые, и драчливые. Даже подрался с Жюлле — Огнеглот перед этим закрепил на его лице конструкцию из нескольких ремней: «бить надо сильно, а фрейлинам, кай Ланире, беззубая улыбка может не понравиться».
Дрались они долго и Лан, к своему удивлению, устоял на ногах. А потом, тоже к своему удивлению, поймал четыре затупленных ножа из пяти, брошенных в него (от пятого остался изрядный синяк на груди). И три минуты простоял в круге, уходя от ударов кнута Огнеглота.
Дан на этот раз был не единственным зрителем. Вся труппа собралась посмотреть на экзамен, и аплодисменты вряд ли являлись лестью. Дан выступать не стал. Он тоже кое-чему научился, но это кое-что не шло ни в какое сравнение с успехами Лана.
— Конечно! Ему легко все дается, не то, что мне! — пробурчал он себе под нос и тут же наткнулся на усмешку Огнеглота, невесть как оказавшегося рядом.
— Его Светлость получил отличного защитника и придворного акробата. Упорство творит чудеса — заметил пожилой дрессировщик… и было непонятно насмехается он или нет. — А это — на память. И он протянул герцогу набор кожаных мячиков, тех самых, которыми Дан так полюбил развлекаться, пока Ланире разучивал свои трюки.
Сейчас, правда, легкая зависть царапнула душу. Но Даниэль отмахнулся. Лан всему научился? Вот и хорошо! Он же мой друг! И он всегда будет со мной. Мне и не нужно все уметь самому. Я и без того выше всех, я же будущий герцог. Вот и буду иметь защитников, слуг и акробатов.
На секунду Даниэль сегодняшний и Даниэль тогдашний словно разделились, и первый смотрел на второго с горькой улыбкой. Какая удобная мысль, а главное, какая простая! Можно спокойно оставаться ничтожеством, и при этом мнить себя самым умным и главным.
Вдруг из самой глубины сознания всплыла насмешка: «пороть было некому». Это так поразило Даниэля, что он уронил мяч в траву. Нагнулся за ним, и тут ослепительное, как вспышка молнии, понимание, накрыло с головой. Если бы не Каро… если бы она вот так жестко, за шкирку буквально, не встряхнула… не поставила зарвавшемуся мальчишке мозги на место самым простым и действенным способом… ничего бы он не понял. Ни-че-го!
Даниэль сжал мячик в кулаке так, что старая кожа стала тихо потрескивать. А бывший герцог все стоял и смотрел куда-то в пустоту. Потом встряхнулся и начал тренировку.
Каждый вечер, пока Каро болела, Дан неизменно приходил сюда и упорно тренировался сам. Впрочем, иногда эти тренировки заменялись на занятия с Эриком. Даниэль не заметил, как привязался к мальчишкам. Он все чаще приходил к ним в комнату. А когда узнал, что их лишили десерта, начал втихаря таскать им сладости с кухни. Сегодня удалось раздобыть большой кусок ягодного пирога, приготовленного Греной.
Мальчишки встретили с восторгом и Дана и пирог. Они болтали, тормошили его, и замолкали только чтобы прожевать лакомство. Все шло как обычно, и вдруг в приоткрытую дверь быстро вошел Лан:
— Питер, у тебя была книга по истории Горицкого Княжества?
Даниэль, который в это время воодушевленно рассказывал, про свою операцию «стащи пирог под носом у пяти поваров», замолчал и отвернулся к окну.
«— Конечно, он к ним заходит, что удивительного», — сказал Дан сам себе, пытаясь отогнать досаду, — «ты ведь не в серьез решил, что они предпочитают тебя ему? Вот станет Лан посвободнее и…»
— Есть! — Просиял ему навстречу Пит и полез на табуретку, чтобы достать книгу с верхней полки. — А тебе надолго?
— На пару часов. — улыбнулся Лан.
— Тебе бы только книжки! — Хмыкнул Эрик, подходя к Лану и шутливо бодая его головой в плечо. — Голова станет квадратная, как у Пита!
Радуются… Ким так просто светится, да и остальные тоже. Ясно, гость желанный и долгожданный. Что ж, не стоит мешать. Даниэль поднялся, пробормотал что-то, из чего следовало, что ему нужно срочно уйти. И вышел. На Лана он не смотрел. А Лан просто посторонился, пропуская его в дверь, будто слугу, даже не обращая на Даниэля особого внимания.
Радость на лице Кима выцвела в недоумение. Он проводил Даниэля тревожным взглядом. Посмотрел на остальных, они как ни в чем бывало болтали с Ланом. Ким вздохнул и тихонько просочился в приоткрытую дверь.