— А вы? Что, вы? — сказал Лан, потускневшим голосом. — Забирайте добычу и идите… доедайте, пока не испортилось. Вам придется забыть дорогу в эту комнату. Меня забыть тоже. С мошенниками — не дружу.
Тишина, длившаяся три-четыре секунды, была такой мертвой, что жужжание упорной мухи, пытавшейся влезть в корзину с марципаном, казалось громом.
— Мы не мошенники! Мы не знали, что так получится, — едва оправившись от потрясения, наконец пролепетал Эрик.
— Мошенников, которые знают, что попадутся, не существует, — сухо и четко произнес Лан. — Вам, к счастью, повезло попасться на первой же проделке. Хочется верить, дальше будете жить честно. Главное, подальше от меня.
К чести Кима, надо отметить, что он даже не пытался лишний раз ткнуть Эрика тем, чья вообще это была затея. Питер, тот вообще каменно молчал, угрюмо глядя куда-то в пол. Эрик насморочно сопел, и было понятно, что он из последних сил сдерживается, чтобы не зареветь.
Троица уже час сидела на чердаке у Максимилиана, и переживала катастрофу.
Никакие слезы, уверения в том, что деньги найдутся, что они не нарочно… на Лана ничего не подействовало. Он отвернулся и сделал вид, что троих плакальщиков в канцелярии вообще нет. Пришлось уходить, медленно, поминутно оглядываясь — вдруг передумает?
Не передумал.
Его холодное презрение ранило очень больно, хотя они и понимали — по заслугам. А еще страшнее была мысль о том, что их мошенничество вылезет наружу и о нем узнает Каро. О-ой! Вот тут слезы наворачивались на глаза у всех троих. Каро на дух не переносила нечестность и воровство… а как она назовет аферу с кораллом, ни один из троицы не сомневался. А если учесть, что после случая с побегом Даниэля они и так остались в герцогстве «условно», до первого серьезного проступка…
Распроклятые корзинки с распроклятым кораллом пришлось забрать с собой. От приторно-пряного запаха уже явственно тошнило, и смотреть на сахарно-рассыпчатую ореховую вкусность было откровенно противно. Корзинки бросили на кухне у Максимилиана, и добрый старик даже не стал ни о чем расспрашивать убитых мальчишек, только огорченно покачал головой вслед. Ну что ты будешь делать, опять неладно… натворили, небось, чего, а теперь сами мучаются. Эх, дети-дети…
Спать мальчишки ушли в этот день позже обычного, на ужин вообще не появились, и до самого утра над развеселой троицей незримо витал дух вселенского уныния.
А утром деятельная натура Эрика взяла свое. Надо собрать деньги! Вытрясти копилку, пробежать по всему замку, занять у кого можно, пообещать все, что угодно…
Конечно, ссудить денег им могли только ровесники. Ну не к каю управляющему же бегать, или там к старшей горничной. Вся лакейская братия дружно вытрясла карманы, и троица надолго попала в кабалу — расплачиваться они могли только услугами…полы помыть, подежурить на кухне… Еще сколько-то денег дал Максимилиан. Его, посовещавшись, все же посвятили в свою неприглядную тайну… он даже ругаться не стал, покачал головой укоризненно, и полез доставать с верхней кухонной полки горшочек с монетами.
Но даже с этой существенной прибавкой в узелке, который троица после обеда принесла и и вытрясла на стол перед Ланире, было слишком мало денег… едва ли треть нужной суммы.
— Это что за новости? — холодно поинтересовался Лан, отодвигая горку монет с документа, которым занимался.
— Это не новости… это… мы собрали вот… А остальное будем искать… мы обязательно найдем, ты не сомневайся! Клянемся, вот… вот… обязательно! Провалиться мне… то есть, вот на месте провалимся, но найдем!
Ланире прикусил губу и постарался скрыть сначала смех, а потом тревогу во взгляде. Вроде получилось:
— Что еще вы затеяли? Грабеж на дорогах? Кражу из главного казначейства? Похищение с целью выкупа? — он грозно сдвинул брови.
— Нет, ты что! — вознегодовал Эрик. — Как ты мог подумать и вообще… мы заработаем! Ты… только… не надо ссуду брать.
— А зарабатывать вы решили, не иначе как на золотых шахтах. Потому что другими способами такую сумму вы будете собирать еще лет… несколько, — безжалостно припечатал Лан. — Да не бойтесь… я никому не рассказывал, что вы натворили, и не собираюсь. Каро не узнает.
— Мы не из-за этого! — возмущенно подскочил на месте Эрик, и тут же невольно выпалил: — а ты правда не скажешь?
— Не скажу, не тряситесь. — Лан невесело усмехнулся, достал из кармана серебряные часы (историю этих часов троица знала давно и наизусть), громко щелкнул крышкой, покачал их в руке… и убрал в карман. — Сам разберусь. Забирайте свое богатство и шагом марш отсюда!