С трудом сдерживая рыдания, ей все же удалось рассказать о произошедшем. Ответом было потрясенное молчание.
— Каро, ты уверена? — переспросил сильно побледневший Эрик.
— Я застала его в тот момент, когда он тряс за шиворот этого заморыша с разбитой головой и орал на него, — выдавила девушка. — И он имел наглость заявить, что лакей получил по заслугам.
Повисло тяжелое молчание. Только Ким чуть заметно качал головой из стороны в сторону, словно инстинктивно отрицая произошедшее.
— Хочу домой! — с неожиданной силой, тоской и усталостью вырвалось у Каро. — Не хочу здесь оставаться.
— Отсюда многие хотели уехать, — невесело покачал головой Лан.
Каро горько усмехнулась:
— И ни у тебя, ни у меня нет выбора. Какая тогда разница, кем быть — принцессой или конюхом? Теперь все бесполезно. Я так старалась убежать от этого — когда в жизни остается только долг и ничего больше. Не получилось…
Губы у Каро дрогнули, и она быстро отвернулась.
— Что я сделала неправильно? — произнесла она свои мысли вслух. — Что все мы делаем неправильно?
— Если бы я был волшебником! Я бы… — не думая, выпалил Лан и тут же виновато посмотрел на принцессу.
— Волшебники все могут только в сказках. — покачала девушка головой. — В жизни от них толку не больше, чем от всех остальных.
— Сказка кончилась, — тихо сказал Лан, — живем дальше.
Глава 30
Ким тихо отступал к двери, неверящими глазами глядя на то, как его любимая принцесса, такая сильная и веселая даже в самых тяжелых обстоятельствах, сейчас плачет. Молча, без всхлипов, просто слезы одна за другой тихо скатываются по щекам, а губы беззащитно дрожат.
Оба эти события — плачущая Каролина и Даниэль-предатель никак не желали укладываться у него в голове. Это просто не может быть правдой! Не может и все! Сейчас же, немедленно, надо бежать… Куда? Куда-то… Да! Бежать и найти Даниэля, и обязательно выяснить, что все это какая-то неправильная и глупая ерунда, и все ошиблись, и все вообще не так!
Ким развернулся и исчез за дверью так тихо и стремительно, что никто этого даже не заметил. Он сам не понял, сколько времени потратил, разыскивая юного герцога в бесконечных коридорах старого замка. А когда нашел, с некоторой странной радостью и удовлетворением понял — точно!
Это все какая-то невероятная глупость, на которую, он читал, способны только настоящие влюбленные. В книгах говорилось, что влюбленные — это почти как сумасшедшие, но до сегодняшнего вечера Ким плохо представлял себе значение этих слов. И только увидев пустые от боли глаза друга и его побелевшие, сжатые губы, стиснутые кулаки, напряженные плечи… Короче, все он понял. Любовь — это болезнь такая, даже Каро от нее поглупела, а про Дана можно и не говорить. Делать надо что-то!
— Она там плачет! — Ким решительно подошел к вцепившемуся в подоконник герцогу и дернул его за рукав, разворачивая лицом к себе и требовательно заглядывая в глаза.
— Кто плачет? — и Ким вздрогнул. Казалось, Даниэль плохо понимает, где он и кто перед ним.
— КАРО ПЛАЧЕТ! ИЗ-ЗА ТЕБЯ!
— Каро плачет… — машинально повторил Даниэль, потом растерянно моргнул и качнул головой, как будто Ким сказал что-то такое, чего не могло быть. И тут же резко вскинул голову, буквально поедая Кима глазами.
— Плачет?! Из-за меня?!
Киму он поверил сразу. И одно это маленькое слово, вдруг словно убрало стену, которая заслоняла собой нечто важное, мешала увидеть… Будто свет включили в темной комнате и все страшные пугающие силуэты исчезли вместе с темнотой, являя собой обычную обстановку, а не плод больной фантазии. Что он себе напридумывал! Как он мог такое… про нее!
Она плачет… из-за него… Он вдруг почувствовал себя одновременно полным идиотом, последним подлецом и самым счастливым человеком в мире. Из-за него… она… из-за него… а в следующую минуту его с головой накрыла волна раскаяния. Что он ей наговорил! Как же он ранил ее своими словами! Как можно было такое вообще о ней подумать … Каро… Что же я наделал?!
— Я идиот, Ким… Какой же я идиот! Спасибо-о! — последняя фраза долетела до Кима уже из коридора. И Ким мог поклясться, что он никогда еще не видел, чтобы люди бегали так быстро.
А в это время…
Испуг Фико стал проходить далеко не сразу. Управляющий, такой всегда строгий, сейчас даже погладил его по голове, и на руках отнес к старому дяденьке, который оказался лекарем. Фико растеряно переводил глазенки с одного взрослого на другого, пока сухенький дедушка, которого велели называть мэтр Бранд, обрабатывал его ссадину и пристраивал на шишку примочку. Мэтр спросил, сколько ему лет и недоверчиво покачал головой, услышав шепотом названную цифру. Малыш выглядел года на три младше своего возраста.