— Лааа-аан! Назад! — крик и выстрел грянули одновременно.
И наступила тишина. Или это только Даниэлю так показалось. В этой жуткой, тишине, где само время замедлило ход, он видел, как покачнулся Ланире, как расплывается алое пятно на его рубашке, как…
И только в этот момент он вспомнил! Вспомнил странный, навязчивый сон во всех подробностях, вплоть до резко-кисловатого запаха сгоревшего пороха. Лан покачнулся. но устоял, медленно разворачиваясь в сторону опасности и силясь поднять пистолет. И Дан понял, что сейчас будет. Еще один выстрел. Последний в жизни его друга…
Он был уже совсем близко. И все-таки не успевал. И времени на размышления у него не было. Совсем. Кажется их там двое… отстранено подумал он, делая единственное что мог в этой ситуации сделать — отчаянно выпрыгивая вперед, сбивая Ланире с ног и закрывая его собой. Он еще успел выпрямиться и увидеть проблеск металла в темноте подземного хода, а потом сильнейший в его жизни магический импульс устремился в сторону пещеры.
«Стреляй вверх!!!»
Выстрел прогремел, потом еще один… кажется… или больше? И эхо откликнулось низким гулом, дрожью каменных обломков под ногами, порывом затхлого воздуха… и грохотом обвала, заглушившего вопли ужаса.
И стало тихо-тихо, как в том самом сне. Только кровь на рубашке Ланире, на его руках, была горячая и до ужаса настоящая. Она обжигала пальцы, которыми раненый зажимал левый бок, сочилась алыми каплями и расплывалась по рубашке неровным пятном беды.
А потом тишина взорвалась, лопнула, разлетелась на кусочки, как разлетается стекло, в которое попали камнем. Вернулись звуки, запахи, чувства…мысли.
Первой неосознанной мыслью Даниэля было — ПОЛУЧИЛОСЬ! Первый раз получилось! За ней тут же пришла вторая — ЛАН!!! В два скачка он оказался возле друга и опустился рядом с ним на колени. ЖИВ!!! Лан силился приподняться, но не смог. Даниэль почти до крови закусил губу и оглянулся. Черт, неизвестно, что вообще происходит, кто враг, где он… а на склоне, куда упал Лан, спрятаться сложно, их светлые рубашки выделяются на фоне зелени, как мишени.
Сначала остановить кровь…или нет? Сначала убежище? Черт! Так трудно сосредоточиться и вызвать в памяти все, чему учил старый лекарь! И не только он… как правильно? А если от этого решения зависит жизнь? Он быстро убедился, что кровь не хлещет. Нет, сначала укрытие! Там можно будет осмотреть рану. Куда же?! Куда спрятаться?!
Он все-таки бегло осмотрел раненого. Дыхание частое, поверхностное, но ровное, красной пены на губах нет… так!
Даниэль лихорадочно шарил глазами по зарослям у полуразрушенной стены. И вдруг…
— Я сейчас! Держись, я быстро! — стремительный бросок к зарослям, рука сама нащупала чуть влажный от плесени, но еще крепкий деревянный шест в самой гуще листвы… вот тут должен был быть вход… если отодвинуть завесу вьющихся растений, и…
— Порядок, там нас никто не найдет! — вернулся Дан так же стремительно, и теперь старательно воскрешал в памяти способы переноски раненых.
Это было трудно, прежде всего потому, что он до обморока боялся сделать что-то не так, навредить Лану еще больше… а вдруг внутреннее кровотечение? Но все обошлось, и зеленая стена скрыла двух мальчишек от любых недоброжелателей надежнее, чем каменная кладка.
Он буквально содрал с себя камзол и бросил поверх брошенных на землю веток. Осторожно уложил на импровизированное ложе раненного.
— В кармане… пакет… в кармане… — перемещение далось Лану нелегко, хотя Даниэль фактически тащил его на себе, и он злился на собственное ротозейство и слабость. — Первой… помощи… пистолет возьми…
— Да не пропадет твой пистолет! — Дан собрался с духом, торопливо убрал растрепавшиеся волосы с лица, собрал их и сунул сзади под ворот рубашки, чтобы не мешали. И взялся за рубашку Лана.
Расстегнуть, отодвинуть… уже начала прилипать к ране… края рваные и следы ожога, плохо… но зато крови немного меньше…
— Тебя вообще нельзя оставить без присмотра… На пять минут отошел и вот… — Даниэль говорил без умолку, дрожащими пальцами прощупывая края раны и вокруг нее. Уффф! Он испытал такое облегчение, что едва сам сознание не потерял. Рана оказалась поверхностной, пуля чиркнула по ребрам, задев, похоже, одно из них, но без смещения, легкие целы.
— Жить будешь! — заверил он бледного до синевы друга. А тот, видимо, не совсем осознавая окружающее, только бессмысленно водил глазами по зеленым стенам убежища.