— Да, вы не ослышались. — Каролина говорила медленно и каждое ее слово вышибало дух. — Ваша наглость, безответственность и жестокость не заслуживают ничего кроме примерного наказания. Вы будете наказаны здесь и сейчас, — Каро обернулась к сопровождающим: — Приготовьте все необходимое!
На зал упала потрясенная тишина. Если бы принцесса взорвала бомбу — она произвела бы, наверное, меньший эффект. ТАКОГО не ожидал никто. Одно дело — лишить титула и дворянского достоинства, другое дело порка. К тому же, публичная! Это стало для собравшихся громом среди ясного неба.
На миг Даниэлю показалось, что весь зал закружился у него перед глазами, словно детская карусель. Смертельно бледный, он стоял, покачиваясь, среди обломков своей власти и не мог больше поднять головы. Бывший герцог… бывший хозяин… провинившийся мальчишка…
А потом не удержался и закрыл лицо руками. Он мечтал сейчас только об одном — умереть на месте.
Каро смотрела прямо на него, сосредоточившись, ее пальцы словно невзначай коснулись медальона наследницы. Хотя прочесть все чувства низложенного герцога можно было, просто глянув в его расширившиеся зрачки, девушка детально отслеживала бурю эмоций, грозившую снести Даниэля.
В конце концов, происходящее ввело его в ступор. Принцесса про себя кивнула. Ее задачей было разбить самоуверенность мальчишки, но не свести его с ума. Пока все было в пределах…задуманного.
Каро еще раз взглянула на Даниэля. Жалкое зрелище… но она была к нему морально готова. Сколько она перебрала вариантов в попытке избежать этого и пришла к неутешительному выводу — по другому никак! Ну не поймет он иначе!
Слуги, не решавшиеся потешаться над герцогом в открытую, притихли. Но постепенно до всех доходил смысл сказанного — он больше не герцог! Наглый мальчишка, заслуживающий порки. Вот это поворот! Давно пора! Пожалуй, каждый в этом зале мог припомнить хоть один случай, когда кай Даниэль обошелся с ним несправедливо.
За спиной бывшего властителя нарастал гул, и все слышнее в этом гуле было неприкрытое злорадство. Слуги переглядывались, все смелее обменивались мнениями, вот уже и «свита» бывшего герцога включилась и зазвучала на общем фоне сначала несмелым хихиканьем, а потом и вовсе насмешливым, хотя пока и трусливо-тихим свистом. Среди всеобщего гама Даниэль отчетливо различил голос кого-то из прихлебателей:
— Ха, вы слышали! Он заслуживает хорошей порки! Надо же, как интересно! Вот бы на это посмотреть!
— Скоро посмотрим!
Значит, и они тоже… Никогда еще судьба не наносила Даниэлю столь жестокого удара. Он стоял перед всеми униженный, опозоренный, раздавленный… Лишившийся за один миг всего: власти, титула, друзей…
Даниэль не видел, как смотрит на него Максимилиан, кухарка Грена и еще некоторые слуги, в основном из старых, тех что помнили его еще мальчишкой. Эти взволнованные, сочувствующие взгляды остались для него незамеченными.
Зато были прекрасно замечены обостренным чутьем принцессы. Она позволила себе горьковатую улыбку — все шло именно так, как ожидалось. Таких уж «друзей» нажил себе герцог за время своего правления»
— «Не-е-ет! Не делай этого! Так нельзя! Он виноват, но он не заслужил такого… потому что никто такого не заслуживает!»
Чужая эмоция была такой неожиданной и сильной, что Каро машинально отдернула руку от медальона. Лан… она растерянно оглянулась на него, Ланире был бледен и взволнован не меньше, чем Даниэль. Но… почему? Ведь как раз он должен быть удовлетворен в первую очередь… ведь…справедливость…
Каро чуть не хлопнула себя по лбу. Какая же она дура! С чего она решила, что Лану будет приятно чужое унижение?! Даже если унижают того, кто обошелся с самим Ланире так подло и гадко… именно поэтому Лан никому такого не желает. А она… неужели увлеклась в своей мстительной неприязни к мальчишке?
Каро еще раз внимательно взглянула на ссутулившегося герцога, который так и стоял один посреди пустого пространства. Будущий муж… Ведь это ее будущий муж, будущий правитель! Хороша бы она была, выпори она его перед слугами! И что теперь делать? Не начинать же правление с отмены собственного приказа?
Лан словно почувствовал ее терзания, и поспешил на помощь. Кому? Ей, или все же… Даниэлю? Наверное, он сам не смог бы ответить на этот вопрос….
— Ваше Высочество, позвольте сказать, — Он сделал старинный жест: приложил левую руку к устам, а правую к груди, что означало «буду говорить от сердца».
В наступившей вновь тишине слова парня прозвучали громко и торжественно. «Мстить… он будет мстить…» — отстранено подумал Даниэль, не способный уже больше ничего чувствовать. Он с трудом удерживался от того, чтобы не упасть на колени прямо тут и не застонать в голос.