— Эрик, становись в пару с Даниэлем! — приказал он. — И постарайтесь оба показать, на что вы способны!
Может быть, Эри и повел бы себя иначе…и тогда эта история пошла бы совсем по другому пути. Но сейчас получилось то, что получилось: Каро, как и мечтал Дан, смотрела на него. На них обоих. И конечно, Эрик вовсе не собирался проигрывать бой на глазах своей обожаемой принцессы!
— Это не по правилам! — прокричал запыхавшийся и злой Дан, в очередной раз растянувшись на земле. Он чувствал, что окончательно теряет лицо, но сдержаться уже не мог — У нас фехтование или цирковые трюки?!
— В реальном бою тоже претензии предъявлять будешь? — насмешливо поинтересовался Грено. — Я тебе говорил, не надейся на одни только классические приемы, учись мыслить и действовать нестандартно! Иначе любой мальчишка с подготовкой и мало-мальской фантазией так и будет тебя мордой в пыли валять.
Даниэль ничего не ответил, только молча отбросил рапиру в сторону. Это был не просто проигрыш, это был ПОЗОРНЫЙ проигрыш у НЕЕ на глазах. Он не смотрел на Каро, он вообще ни на кого не смотрел. Пошатываясь он прошел мимо них, мимо НЕЕ и мимо НЕГО. Мокрые от пота волосы облепили его лоб и лезли в глаза.
Каро следила за всем происходящим со все возрастающей тревогой. Она на одних рефлексах тела умудрялась фехтовать со своим противником, чем тот конечно пользовался, неумолимо тесня принцессу. Но ей было все равно. Она не ожидала, что Даниэля так огорчит этот тренировочный бой. А тут еще Грено подлил масла в огонь.
Каро уже совсем было вышла из боя, собираясь догнать воспитанника и поговорить с ним, но резкий окрик наставника вернул ее к действительности.
— Куда!? — Грено смерил ее ледяным взглядом. — Ты ему еще пеленки начни собственноручно менять. Девочка, не зли меня, он должен научиться быть мужчиной. И нечего его юбками прикрывать.
Каро вспыхнула и ответила наставнику не менее яростным взглядом. Но сдержала эмоции и промолчала. Так или иначе, момент был потерян. Даниэль уже давно скрылся и не слышал и не видел происходящего.
Он добрался до своей комнаты, а злость и обида все не проходили.
Ему казалось, что Грено нарочно все подстроил, чтобы поставить его в нелепое положение перед принцессой. И у него Лан в любимчиках… Смутно он чувствовал, что дело не в Грено, не в Лане и даже не в этом мелком мальчишке. Дело — в нем самом. И это злило.
Он принялся перебирать книги на столе, чтобы отвлечься от мыслей о собственном несовершенстве. Но и это помогало не ахти. Стенка, возведенная за два года лестью окружения и Дановским самолюбием угрожающе качалась. Обрывки мыслей кружились, словно в калейдоскопе.
И вдруг он наткнулся взглядом на раскрытую книгу, в которой были красным карандашом подчеркнуты несколько строк. Отстранено удивившись этому варварству — книга была старая и наверняка ценная, Даниэль невольно вчитался, а потом уже не смог оторваться.
«Сегодняшний день можно считать днем основания моего герцогства. Через столько лет скитаний и лишений я нашел место, где мои люди смогут жить и растить детей спокойно. Видит бог, я не хотел становиться герцогом. Но то ничтожество, что правило этими землями до сего дня, не оставило мне выбора. Я не могу доверить своих людей, тех, кто признал меня своим вождем, кто пошел за мной сквозь все беды и испытания без жалоб и упреков, глупому мальчишке, избалованному, злопамятному и жестокому… А ведь когда-то и его род был достоин звания правителей! И они заботились о своих подданных, строили свое королевство и оберегали его. Зачем? Чтобы в конце концов привести к власти выродка? Это ничтожество обирало своих людей до нитки, чтобы прокормить свору бездельников блюдолизов и воров, позволяло каждому, кто умело льстил в глаза, распоряжаться жизнью и судьбой честных людей. Он устраивал балы и роскошные охоты в то время как дети в его королевстве голодали…он травил любого, кто смел сказать ему правду в лицо. Нет, я не жалею, что вышвырнул этого мальчишку с трона. Кровь его предков — не оправдание глупости, злобы и лени. Отныне здесь не будет королевства — это хвастливое звание для небольшой долины не нужно ни мне, ни моему народу. Вольное герцогство Рогнар.
А мне остается лишь надежда на то, что мои собственные потомки никогда не станут такими, как свергнутое ничтожество. Что они будут помнить: не люди для герцога, но герцог для людей. И если не дай господь, когда-то среди моих потомков появится похожий «королек», пусть небо пошлет того, кто пинками скинет подобное убожество с трона. И пусть он, этот недостойный потомок, найдет в себе мужество хотя бы на то, чтобы уйти и оставить власть и страну более достойному. Уйти и попытаться хоть чего-то добиться в жизни самому.»