Если верить Никите Хониату, Алексей III был в делах управления абсолютно бездарен. «Какую бумагу кто ни поднес бы царю, он тотчас подписывал, будь там бессмысленный набор слов, и [пусть] требуй посетитель, чтобы море пахали, по земле плавали, а горы поставить в середину моря» [59, т. II, с. 140]. Ответственные должности император раздавал родственникам — своим и супруги, развратной и умной Ефросиньи Дукены. Титулами торговали еще шире, чем ранее, и даже высшие из них за деньги доставались «скифам и сирийцам». Безумные налоги душили промышленность и торговлю, а жители сельских районов Малой Азии массами переходили в подданство иконийского султана, предпочитая власть ислама голодной смерти.
Внешнеполитическое положение империи оказалось не менее плачевным. Сын Барбароссы, Генрих VI Гогенштауфен, император германский и король сицилийский, потребовал в ультимативной форме вернуть норманнам земли от Диррахия до Фессалоники, угрожая войной. Обещанием дани ромеи умилостивили грозного врага, но денег на ее выплату в разоренной Ангелами казне не хватило. Попытка Алексея III ввести чрезвычайный налог — «аллеманикон» — вызвала беспорядки в столице, и от этой затеи пришлось отказаться. Средства изыскали, ограбив захоронения прежних императоров. Впрочем, собранное золото не успело покинуть Византии — осенью 1197 г. Генрих VI умер. На смену ему пришли другие шантажисты — дож Венецианской республики Энрико Дандоло и Лотарио Конти, граф Сеньи, которого мир больше знает под именем папы Иннокентия III. Оба они оказывали на василевса постоянное давление, грозя предоставить помощь Исааку II и его семье. Тем временем анкирский эмир Моэддин беспрепятственно разорял Пафлагонию. Огромную опасность представляла и Болгария, где с 1196 г. правил энергичный и чудовищно жестокий царь Калоян. Поклявшись отомстить за деяния Василия II, он, оправдывая прозвище «Ромеебойцы», наносил в 1199–1201 гг. ощутимые удары византийцам. Взяв в марте 1201 г. Варну, Калоян приказал живыми закопать в землю пленных греков. Напуганный его активностью, Алексей Ангел заключил с ним тягостный для империи мир.
В 1197–1198 гг. во Франции началась подготовка Четвертого крестового похода. Иннокентий III благословил его участников, среди которых оказались многие самые знатные рыцари Европы. В апреле 1201 г. послы крестоносцев заключили с Венецианской республикой договор о подготовке мощного флота для нужд «воинов Христа». Летом следующего года первые «пилигримы» начали прибывать в Венецию. Возглавил поход Бонифаций, маркиз Монферратский.
За перевозку морем в Египет рыцари обязались выплатить венецианцам восемьдесят пять тысяч марок серебром. Когда же участники собрались, выяснилось, что более пятидесяти тысяч марок собрать они не могут. Тогда венецианцы в качестве компенсации за недостающую сумму предложили Бонифацию покорить далматинский город Задар, отпавший из-под власти Республики к венгерскому королю и сделавшийся ее торговым конкурентом в Адриатике. Крестоносцы согласились, и тогда к ним присоединилось большое количество венецианцев во главе с престарелым Дандоло.
В ноябре 1202 г. союзный флот подошел к Задару. Горожане прибили на башнях кресты, папа проклял венецианцев, но город это не спасло — Задар был разгромлен. У здравомыслящих людей не оставалось сомнений в истинных мотивах похода на Восток, поэтому, когда флот рыцарей подошел к стенам византийской столицы[107], это казалось закономерным.
18 июля 1203 г., бросив окруженный крестоносцами город, Алексей III Ангел бежал в Адрианополь, прихватив с собой десять кентинариев золота, с одной только любимой дочерью. «Трусливейший из людей! Его не остановило нежное родительское чувство к [остальным его. — С.Д.] детям; его не удержала любовь к жене, его не тронула судьба великого города, и ничего подобного не пришло ему на ум; но в малодушии, в трусости он променял благо всех городов, областей и всего народа [империи] на свое личное спасение, да и то — сомнительное» (Хон., [59, т. II, с. 283, сл.]). В августе 1203 г. Бонифаций оттеснил экс-императора в Мосинополь. Через два года маркиз захватил не прекращавшего попыток вернуть престол Алексея и заточил в Монферрате. Выпущенный оттуда через несколько лет, неутомимый Ангел искал поддержки где только мог — у Льва Сгура (см. «Алексей IV»), в Эпире, Фессалии, а затем отправился в Иконий ко двору султана Кей-Хюсрева I, которому когда-то давно оказал важные услуги. Султан не забыл благодеяний и во главе сильной армии двинулся к Никее, на которую покушался теперь экс-государь. В бою с ничтожными (по сравнению с турецкими) силами никейского императора Феодора I Ласкариса султан погиб, а Алексей III попал в плен. Ласкарис распорядился постричь его и до самой смерти содержать в одном из малоазиатских монастырей.
107
Многие крестоносцы, особенно простые воины и рыцари были недовольны тем, что вместо скорейшего освобождения Гроба Господня им пришлось воевать с христианами в угоду венецианцам. Часть пилигримов, среди которых были и несколько знатных сеньоров, покинула войско еще до взятия Задара. Раскол произошел и во время вторичного изменения направления похода на Константинополь. Однако вождям, или, лучше сказать, главарям Бонифацию и Дандоло удалось привести к Константинополю большую часть крестоносцев.