Китайские реакционеры негодовали. В своем дневнике главный наставник Ван презрительно называл Берлингейма «главарем заморских варваров [ицю]». На землячество иностранцев такое предложение произвело большое впечатление – «единственное в своем роде и неожиданное», – так писал автор заметки в газете на английском языке «Вестник Северного Китая». Сотрудники редакции этой газеты не могли поверить, что «китайский рассудок» оказался способным на такой одухотворенный почин, и приписывали ее в заслуги «мистера Харта с его умом». На самом же деле Харту сообщили обо всем после того, как решение состоялось, и, хотя он выразил свою поддержку, его последующие замечания звучали прохладно и без особой веры в успех, а то и вовсе с критическими нотками. Возможно, что он, о ком думали как о «мистере Китае», чувствовал себя несколько уязвленным.
Участники миссии Берлингейма объехали Америку и Европу, и, где бы они ни появлялись, везде привлекали к себе огромное внимание. Их принимали главы всех государств, которые они посещали. Среди них стоит упомянуть президента США Эндрю Джонсона; королеву Британии Викторию; императора Франции Наполеона III; Бисмарка в Пруссии и царя России Александра II. Королева Виктория 20 ноября 1868 года оставила в своем дневнике такую запись: «Принять китайского посла, первого за все время у нас здесь в гостях. Только вот им оказался американец в европейском платье мистер Берлингейм [sic]. Его коллеги тем не менее два настоящих китайца, два секретаря – англичанин и француз».
Цыси не могла подобрать более подходящего представителя, чем Энсон Берлингейм. Он родился в Нью-Берлине, штат Нью-Йорк, в 1820 году. Президент Авраам Линкольн в 1861 году назначил Берлингейма своим первым послом в Китае. Беспристрастный, наделенный мягкими манерами человек, Берлингейм слыл сторонником равенства наций и никогда не смотрел на китайцев свысока. Он будет очень убедительно представлять Китай перед западной аудиторией.
На него уже обратили внимание как на человека, обладавшего ораторскими способностями. После школы права Гарвардского университета он поступил в качестве сенатора в Законодательное собрание Массачусетса, а потом перешел в конгресс Вашингтона, округ Колумбия. Там в 1856 году он выступил с яркой речью, в которой в пух и прах разнес пламенного защитника рабства конгрессмена Престона Брукса, жестоко избившего деревянной тростью сторонника отмены этого самого рабства сенатора Чарльза Самнера. П. Брукс вызвал Берлингейма на дуэль. Тот вызов принял, выбрал ружье в качестве дуэльного оружия, а местом поединка назвал Козий остров, расположенный чуть выше Ниагарского водопада. Эта дуэль не состоялась только потому, что Брукс не принял предложенных Берлингеймом условий.
В Пекине Берлингейм проявил большую смекалку и заставил представителей западных стран прибегнуть к «политике сотрудничества», а также перейти от политики силы к открытой дипломатии. На протяжении всей поездки его страстные речи в пользу Китая можно себе представить по следующему обращению к «жителям Нью-Йорка», высказанному 23 июня 1868 года. Вот как он представил свое посольство: Китай «теперь сам ищет встречи с Западом… и сегодня вечером он прислал вам своих представителей. он пришел, чтобы познакомиться с вами.». Под громкие приветствия присутствующих Берлингейм рассказал своей аудитории о достижениях правительства Цыси, а также о грандиозности этих достижений: «Я утверждаю, что на нашей Земле не найдется точки, где наблюдается более значительный прогресс, достигнутый за последние годы, как в империи Китая. [Одобрительные возгласы.] Китайцы нарастили объемы торгового оборота, провели реформу своей системы государственных доходов, занимаются совершенствованием военных и военно-морских организаций, построили или открыли великую школу, где преподают современные науки и иностранные языки. [Одобрительные возгласы.] Они сделали это в самых неблагоприятных условиях. Они сделали это после великой войны, продолжавшейся тринадцать лет, войны, из которой они вышли без какой-либо государственной задолженности. [Продолжительные непрекращающиеся аплодисменты и смех.] Вы должны помнить о сложившейся плотности населения Китая. Вы должны помнить, как сложно внедрять радикальные изменения в такой стране, как Китай. С внедрением ваших собственных паровых машин работы лишились сто тысяч оказавшихся лишними человек. Привлечение нескольких сотен иностранцев на государственную службу послужило, понятное дело, причиной озлобления патриархальных местных наемных работников. Учреждению новой школы яростно сопротивлялась партия, возглавляемая одним из величайших деятелей империи. Тем не менее наперекор всем трудностям, невзирая на все вышеперечисленное, нынешнее просвещенное правительство Китая упорно продвигается по пути прогресса. [Одобрительные возгласы.]»
Объем торговли, сообщил А. Берлингейм своим слушателям, «только на протяжении моего собственного пребывания в Китае увеличился с 82 до 300 миллионов долларов США (больше 4,5 миллиарда долларов в сегодняшней валюте). Все эти изменения, напоминал Берлингейм политикам и общественности, на самом деле производят еще большее впечатление, так как касаются «трети рода человеческого». Возражая сторонникам «принуждения китайцев» к стремительной индустриализации, он обратил внимание на то, что такое предложение «родилось в силу их собственных интересов и по их собственной прихоти». Он осудил тех, кто «говорит вам, что нынешнюю династию необходимо свергнуть и что всю структуру китайской цивилизации следует опрокинуть…».
Деятельность Берлингейма существенно выходила за рамки простого приведения доводов по поводу Китая. От имени руководства этой страны он в 1868 году подписал «равноправный договор», кардинально отличавшийся от «неравноправных» соглашений, заключенных между Китаем и западными союзниками после Опиумной войны. Его положениями особо оговаривалась защита китайских иммигрантов в Америке через предоставление им статуса, «распространяющегося на граждан или субъекта из наиболее предпочтительной страны», а также активная попытка предотвращения торговли рабской рабочей силой от Китая до Южной Америки, не изжитой еще до конца в то время[21]. В статье объемом 6 тысяч слов друг Берлингейма и его поклонник Марк Твен живо описал разницу в жизни китайцев в Америке после подписания этого договора: «Он позволяет мне с бесконечным удовлетворением обратить особое внимание на данный консульский раздел и подумать о вопле, который должны издать повара, железнодорожные сортировщики и мастера по мощению булыжником в Калифорнии, прочитав его. Они больше никогда уже не смогут китайцев безнаказанно бить, стрелять и травить собаками». Марк Твен отмечает, что до заключения данного договора китайцы не пользовались никакой правовой защитой: «Я наблюдал, как китайцев оскорбляют и издеваются над ними всеми возможными грубыми, малодушными путями, доступными фантазии выродившейся натуры, но мне ни разу не пришлось наблюдать, как полисмен вмешивается в такое дело, мне не пришлось стать свидетелем возмещения в суде ущерба, нанесенного китайцу такого рода неправомерными действиями». Теперь китайцы получили доступ к избирательному праву, и полисмены не могут больше равнодушно проходить мимо них. М. Твен с восторгом писал: «Одним взмахом пера все уродливые, человеконенавистнические и противоречащие конституции США законы, принятые в Калифорнии против китайцев, прекратили свое существование, и тут же «обнаружились» (говоря по порядку) 20 тысяч потенциальных избирателей и должностных лиц Гонконга и Сучжоу!» В Пекине «Договор Берлингейма» ратифицировали на следующий год.
Заместитель Берлингейма Чжиган восхищался присущими этому человеку «открытостью, пониманием, честностью» и умением «с редкой преданностью» работать на страну, которую теперь представлял за рубежом. Когда дела шли не так гладко, как ему хотелось бы, Берлингейм погружался в «безутешное отчаяние и расстройство». В России, граничащей с Китаем на протяжении тысяч километров и грозящей потенциальными бедами, он почувствовал особенно большую ответственность за порученное ему дело. Умственное и физическое истощение (ведь в пути он находился на протяжении двух лет) сыграло свою пагубную роль, и холодной русской зимой Берлингейм слег на следующий день после аудиенции у царя. Он скончался в Санкт-Петербурге вскоре после наступления 1870 года. Цыси держали в курсе хода его турне, и она не скупилась на почести и награды для него. Перед назначением Чжигана на его место она особо отмечала «чрезвычайную важность» того, чтобы миссия Берлингейма не заглохла.
21
Статья V: «Соединенными Штатами Америки и Императором Китая искренне признается изначальное и неотъемлемое право человека на смену его дома и обязательство верности, а также взаимовыгодное беспрепятственное переселение и переезд своих граждан и субъектов соответственно из одной страны в другую в целях удовлетворения любопытства, ведения торговли или на постоянное жительство. Высокие договаривающиеся стороны тем самым единодушно осуждают любой другой кроме добровольного переезд для таких целей. Они тем самым договариваются принять законы, предусматривающие объявление уголовным преступлением для граждан или китайских субъектов перемещение китайских субъектов в Соединенные Штаты либо в любую другую страну, а также для китайских субъектов или граждан Соединенных Штатов перемещение граждан Соединенных Штатов в Китай либо в любую другую страну без их свободного и добровольного согласия соответственно».