— Мать! — в испуге закричал мой сын. — Какую ошибку я совершил?
Вместо того чтобы отрицать законность моих действий. Будущее вел себя, как пойманный на какой-то шалости ребенок.
— Ты собирался отдать Империю Вэй Цзюань Чжену — вот в чем твоя вина!
— Мать, я только шутил!
— Император не вправе шутить при своих подданных.
— Простите меня, достопочтенная Мать! Я больше никогда так не поступлю.
И человек, два месяца правивший самой великой на свете Империей, разрыдался. В зале у возвышения князья и Великие Советники лежали ниц. Я отыскала глазами своего четвертого сына, Солнце. Уткнувшись лбом в пол, он дрожал всем телом.
* * *Князь Ю был вызван ко мне во дворец. Как только я объявила ему день коронации, мальчик пал на колени.
— Достопочтенная Мать Верховная Императрица, — залепетал он, — нашу династию пятьдесят лет назад основал Император Верховный Прародитель. С тех пор Император Вечный Предок и Царственный Отец добились торжества на земле мира и добродетели. Столь славное прошлое — вызов для преемника. Будучи младшим в семье, я никогда не мечтал о венце и не готовился править. Высокая честь и могущество, коими вы задумали меня одарить, — слишком тяжкое бремя, а у вашего сына нет ни достаточных познаний, ни сил, чтобы его нести. Разочаровать вас — преступление, коего сын ваш не смеет совершить. Лучше я останусь князем Ю. Умоляю вас, Верховная Мать, изберите кого-нибудь еще!
Из четырех сыновей Солнце более всего походил на моего супруга. В двадцать лет он оставался бледным юношей с простодушным взглядом. Слыша его голос, я вспомнила, как юный Маленький Фазан не желал становиться императором. Того, кто не любит власть, ее жестокость ранит. Он не сумеет ни поднять карающую десницу, ни распутать клубок, где сплелись добро и зло. Ему ни за что не укротить своих родичей и сановников — этих вечных узурпаторов.
Я вздохнула:
— Ты — мой последний сын. А, стало быть, получишь священную печать династии. У меня нет иного выбора. Ты обязан выполнить свой долг.
Красивое лицо Солнца залили слезы:
— Верховная Мать! Мой второй брат, Благоразумие, претерпел три года ссылки. Одиночество, суровые картины Юга, завывания ветра помогли ему осознать прежние ошибки. Сердце его исполнено сожаления и боли. Я уверен, призвав Благоразумие в Столицу, вы увидите, как он изменился! Он падет к вашим ногам и попросит прощения. Верховная Мать, умоляю вас, будьте милосердны и снисходительны к заблуждениям юности! Благоразумие станет государем, достойным вашего уважения.
Услышав имя Благоразумия, я рассердилась и нахмурила брови;
— Ты что, получал письма от этого лишенного всего и вся простолюдина? Любой обмен сведениями с тем, кто осужден Двором, — преступная измена, наказуемая заточением и ссылкой. Будучи князем Ю, ты не должен позволять себе так пренебрегать законом.
Однако Солнце продолжал настаивать:
— Но, Верховная Мать, Благоразумие готов к…
— Он совершил непростительное преступление, вознамерившись захватить трон, — перебила я. — Даже если сердце мое скорбит, я не могла бы вернуть Благоразумие ко Двору. Подобный поступок оказал бы самое пагубное влияние на Будущее. Это значило бы поощрять всех отпрысков императорской крови бунтовать против государя. Что до твоего брата Будущее, я, конечно, признаю, что он произнес необдуманные слова, нисколько не соответствовавшие истинным намерениям. Однако я вынуждена соблюдать закон предков, ибо терпимость к подобным ошибкам пятнает божественную власть Императора. Без почтения и страха царствование превратилось бы в детскую игру, а династия была бы свергнута. И не о чем больше спорить. Ты станешь Императором Поднебесной!
Несколько дней спустя я с удовлетворением наблюдала за церемонией коронации Солнца. Песнопения и курящийся ладан, поздравления чиновников, приветственные крики воинов, бесплатная трапеза для простонародья прогнали воспоминания о мрачных днях. Госпожа Лиу, супруга нового государя, стала императрицей. Их старший сын получил титул Наследника. Я объявила новую эру под девизом «Пробуждения Культуры». Будущее и его супруга были сосланы к Югу от реки Долгой, где им предстояло размышлять о тщете мира сего в самой негостеприимной обстановке. Члены семьи низложенной императрицы были отправлены в провинцию Цинь. Там их не ждало ничего, кроме нищеты.
Новый Император отказался править. Особым указом он воздал почести мне как соправительнице покойного государя, признал свою неопытность в политических вопросах и объявил о своем решении вверить государство мне. Далее он приказал убрать его трон из Зала Приемов и предоставил мне единолично принимать утренние «Приветствия». Затем Император затворился у себя во дворце вместе с весьма скромным двором и появлялся рядом со мной лишь в самых торжественных случаях.