Берег был мокрым от брызг, и лишь чудом мы добрались до воды, ни разу не поскользнувшись.
Дно русла оказалось гладким. Если и были здесь когда-то острые камешки, то течение, плавно нёсшее в этом месте свои воды, давно их отшлифовало. Река, пересекая пещеру, пропадала в отверстии противоположной стены и меня это, несомненно, тревожило. Оставалось надеяться, что впереди нет ни опасных обрывов, ни водоворотов. Было страшно ступать в тёмную воду, мало ли кто в ней живёт, но оставаться, на берегу, казалось ещё страшнее: ведь если там нас ждала неизвестность, то здесь — верная смерть.
Ниэль почти повис на мне, похоже, он совершенно не понимал в данный момент, что происходит, находясь в полуобморочном состоянии. Смогу ли я удержать нас обоих над водой, хватит ли сил? Я не знала точного ответа на данный вопрос.
Словно пресекая на корню даже малейшее сомнение, в памяти всплыли слова, сказанные властным мужским голосом: «Выражения подобные «не хочу и не могу» лишь мешают жить, сбивая с выбранного пути. Избавь свои мысли от них. В некоторых ситуациях важно лишь слово «НАДО», помни об этом, когда придёт время». Я не знала, кто именно мне давал подобное наставление, и вряд ли речь шла про данный случай, но эти слова помогли мне сейчас поверить в себя.
Стиснув зубы и продолжая идти, мысленно твердила лишь одно: «Только бы получилось, только бы получилось». От ледяной воды перехватывало дыхание, но я не обращала внимания: это было меньшее из бед, потому что пару раз мигнув, исчез наш единственный источник света — магический шар. Ниэль застонал, его тело начала сотрясать крупная дрожь.
— Потерпи, пожалуйста, — прошептала, стуча зубами, хотя и знала, что вряд ли он меня слышит, но так казалось правильнее.
Зайдя в воду по грудь, перевернула эльфа на спину, чтоб удобнее было удерживать его голову над водой, и поплыла, доверяясь течению. Вокруг стояла непроглядная тьма, в которой через некоторое время начали появляться отблески фосфоресцирующего света. Чем дальше мы отплывали от пещеры, тем светлее становилось. Казалось, свет излучают сами стены — это радовало и пугало одновременно. Оставалось надеяться, что никакой опасности в себе это свечение не несёт.
От ледяной воды тело немело и поэтому, когда в одном из притоков почувствовалось тёплое течение, свернула в него, надеясь, что от василисков отплыли достаточно далеко и никакой другой путь, кроме водного, в это место их не приведёт. Теперь надо было срочно отогреться, а тёплая вода, несомненно, этому способствовала.
Узкий рукав вывел в маленький, уютный грот, центр которого прорезала песчаная коса, на которую я и вытащила бледного парня, после того, как тело стало покалывать словно иголками, подтверждая тем самым, что угроза переохлаждения миновала.
Настроение заметно улучшилось, хотя для полного счастья не хватало — во-первых, чтоб Ниэль пришёл в себя, ну и, во-вторых — сухой одежды вместе с сытным обедом. Чтобы осуществилось первое — нужно всего лишь время, для восстановления баланса его внутренней силы. Откуда я это знала, понятия не имела, но уверенность в правильности собственного суждения, успокаивала. Значит, буду ждать, а за это время попытаюсь чего-нибудь выудить из своей чудо — сумы. Идеальным вариантом, конечно же, была — сухая одежда и еда, но на этот счёт возникали сомнения, хотя, попытка — не пытка: не зря ведь она оказалась со мной.
Скинув с плеч лямки, представила себе шкаф с одеждой, каким он мог бы быть, распустила завязки и открыла, надеясь найти хоть что-то, из того, о чём думала но, видимо моё везение на сегодня закончилось: дно холщёвой сумы оставалось пустым и даже оказалось сухим, несмотря на мои заплывы. Следующая попытка дала всё тот же результат, то есть нулевой.
Ниэль опять начал дрожать. Надо было срочно снять с него мокрую одежду и заменить сухой, но… Попытка за попыткой заканчивались неудачей, и я стала отчаиваться. Наконец, напоследок решила попробовать перехитрить вредный артефакт, представив вместо конкретной вещи, кучу непонятного тряпья и, распустив завязки, не поверила своим глазам: в суме что-то лежало.
Чуть ли не прыгая от радости, стала вытаскивать с таким трудом добытые принадлежности дамского туалета. Первым на свет появилось шерстяное платье мышиного цвета, с кружевным воротником и манжетами. Застёгивалось это «нечто» на мелкие пуговицы, перламутрового цвета со спины. Кто мог носить подобное, даже представить себе не могла, но как говориться, на безрыбье и рак — «рыба».
Отложив платье на песок, с опаской взялась за дальнейшее изучение. Следующими были ярко — розовые панталоны в красный горох, с рюшами по нижнему краю. Закрадывались смутные сомнения, что вопреки убеждениям Ниэля, шкаф из которого я таскала вещи, был не моим. Стало вдруг интересно, чей же это гардероб я сейчас обчищала.