Я шла по коридору и совершенно не запаривалась над тем, что под моими копытами пол странно поскрипывает. Я была слишком поглощена своими мыслями на тему того, чем займусь, когда обрету попранную свободу. Я не замечала того, что пол начал прочитать, а когда заметила… было уже поздно.
Я с криком провалилась подпол, я зацепилась копытами за то, что раньше было моей точкой опоры, однако как я не пыталась выбраться, я скользила в пропасть. Тьма непреодолимо тянула меня к себе, как-бы стараясь пожрать меня. Я дергалась и пыталась подтянуться, однако это получилось у меня только-бы в том случае, будь у меня за сто ухватиться, пусть это и был-бы фрагмент трубы или арматуры. Однако ни первого ни второго не было, а потому нужно было искать альтернативу, которой у меня не было. Я ещё очень долго сопротивлялась, старалась выбраться. Однако мои копыта предательски про скользив по полу, скользнули с последних миллиметров опоры, после чего я сорвалась во тьму.
Я сорвалась вниз, а тишину вокруг разорвал мой вопль, когда я полетела вниз. Ну приехали, вот тебе и начался денёк.
Глава 3. Реликвии старины
Я с воплем упала в воду. Я не знаю, на сколько большой была высота, с которой я свалилась, однако благодарила Богинь за то, что позволили мне выжить. Я выплыла из мутной и дурно-пахнущей воды, после чего легла на островок и быстро задышала. Мое сердце колотилось словно угорелое, а давление было столь сильным, что я ощущала пульсацию в голове. Ещё-бы, как по вашему поступили вы, оказавшись на моем месте? Сумев совладать со своими нервами, я смогла заставить себя встать на ноги и пойти дальше. Увы во время падения Я разбила фонарь, а потому оказалась практически в полной темноте. К счастью источники света здесь, позволяли мне видеть хотя-бы что-то, не позволяя мне оказаться истинно слепой.
Я огляделась, куда именно я попала. По видимому это было место, которое использовалось как насосная, которая нужна была для охлаждения реактора Стойла. Однако по неведомой причине произошло подтопление, или за столь долгое время, трубы по которым шла вода прорвало и вода хлынув в зал, полностью затопила его. В результате вода разъела конструкцию и я идя по верхнему уровню провалилась сюда, так как пол банально не выдержал моего веса. Нет, я не намекаю на то, что я толстая, я самая среднестатистическая кобылке-земнопони, с весом который попадает в допустимы рамки, однако для пола, который и так был ослаблен коррозией, мой вес был слишком велик.
Я пошла в ближайший проход, так как не желала оставаться в комнате, в которой я едва не встретила свою смерть. Да и купаться в водоеме, в котором возможно была радиация, мне было честно говоря не приятно. Выйдя из комнаты, я пошла по коридору, пытаясь каждую секунду быть готовой к встрече с врагом. Комнат здесь было предостаточно, а потому я могла потратить солидное количество времени на то, чтобы отыскать предмет, за который смогу выкупить свою свободу. Мне совершенно не хотелось остаток дней своих провести в рабстве, ведь я и так большую часть ее провела будучи не предоставленной самой себе. Так что я была обязана найти предмет и покинуть Стойло, дабы отдать его заказчику и свалить, пока по мою голову не явились охотники за головами.
Коридор был прямым, однако от него отходило по меньшей мере десяток ответвлений, в которых могло обитать что угодно. Я в данный момент времени не была вооружена, а потому могла с лёгкостью превратиться в лёгкую мишень для существ, которые могут пожелать полакомиться моей плотью. Перспектива быть съеденной меня не то что мало привлекала, а скорее раздражала. Нет уж, я лучше пусть умру свободной, нежели в этих гнусных катакомбах. Идя по коридору, моему взору всплывали все более новые и новые элементы конструкции. Всюду были белые и серые тона, которые периодически совмещались с коричнево-ржавыми элементами, поеденный коррозией. Нужно было как можно быстрее отыскать хоть какой-то источник освещения, ведь выданный единорогом фонарь, я разбила.
Дойдя до одного из перекрестков, я свернула на лево, после чего пошла прямо. Моя интуиция подсказывала мне, что если пойду этим путем, то смогу отыскать дорогу к выходу. Так собственно и произошло, однако выход оказался совершенно не тем, что я ожидала увидеть. Если вам может показаться, будто я наткнулась на лестницу, которая вела на верхние этажи, то да, вы правы но отчасти. Лестница на самом деле была, однако меня больше всего впечатлила не она, а то что я увидела возле него. А увидела я… скелет.
Да, я увидела скелет пони, и незачем меня попрекать. Это был далеко не свежий труп, как к примеру те двое, которых я уложила в свой первый день. Этому скелету было по меньшей мере несколько десятков лет, так как за время что он провел здесь, от него остался лишь скелет, поверх которого была натянута рванная курточка, с двумя цифрами на спине. Увы первую цифру опознать было не возможно, она могла колебаться от единицы до девяти, а в попытках узнать номер Стойла, откуда пришел этот несчастный, который погиб в этих стенах, можно было провести не один десяток дней, что собственно не входило в мои планы. Я уже собралась переступить через скелет и пойти по своим делам, однако мое внимание привлекло то, что было закреплено на его левой ноге... Это был ПипБак
Я была ужасно рада тому, что нашла столь редкое оборудование. В пустоши такое отыскать было доволе проблематично, а отыскать ещё и рабочий, наверное несбыточная мечта любого искателя, по этому я усевшись на круп, принялась за снятие ПипБака с ноги скелета. Не знаю, как-бы долга была я отреагировать, может испытывать чувство отвращения, или жалости к умершему, однако я не испытала ничего… совершенно ничего. У меня был лишь один повод – выжить. А если мне для этого придется убивать, то пускай будет так, убей и не убит будешь, или как там говорилось, в общем если ценой моей жизни, будет чужая, то я заплачу эту цену, даже не один раз.
Я спустя долгое время страданий, смогла наконец отделить ПипБак от ноги скелета, после чего принялась его вертеть в копытах. Вроде ничего не сломала, а значит я смогу его использовать в своих целях. Приложив ПипБак к своей левой ноге, я придерживая его правой, начала фиксировать его ртом. Думаю дурацки звучит, однако думаю лучше было-бы добраться до города, после чего попросить какого-либо единорога помочь мне закрепить его, нежели делать это своим ртом, однако у меня не было желания тянуть кобылу за соски, так как этот единорог мог заприметил предмет, который я пожелала оставить себе, а потому мог потребовать отдать его, чего я делать совершенно не желала. А по этому, лучшим вариантом продемонстрировать то, что этот предмет принадлежит мне, было его закрепление на моей ноге.
Покончив с креплением, я нажала на клавишу питания, после чего перед моим взором побежали различные символы, которые видимо свидетельствовали о загрузке системы. После я увидела логотип Стойл-Тек, а когда он исчез, другую надпись:
Идёт регистрация нового пользователя.
Для завершения регистрации, введите свое имя.
Я не ожидала того, что мне придется как-то называть себя. Меня вполне устраивало то, как ко мне обращались в стенах Колизея, а потому не смогла-бы представить себе, что меня могли называть как-то по другому. Очевидно что мой номер, под которым меня и знали все, не подойдёт для регистрации имени, а потому мне необходимо придумать себе новое имя, которое подойдёт. Я села и принялась думать, ведь не представляла я, как именно звучат нормальные имена пони. Я конечно могла ввести прозвище, под которым сражалась на арене, однако был минус, один ебучий и здоровый минус.
Очевидно, что хозяйка Колизея уже раструбили по радио о том, что произошел побег заключённых, а потому на меня(а точнее на Императрицу) могли уже объявили охоту. Никто до подлинно не знает, как именно выглядит кобылка, за которую назначена награда, а потому будут скорее ориентироваться на имя, которое у всех на устах, а потому от него нужно сразу избавиться. Вдруг мне пришло одно имя, которое я слышала всего один раз: Джезлвинг. Не помню точно, где и когда его слышала, а потому оно могло стать моим именем, которым я могла-бы прикрыть свою биографию. Однако в пустоши могло по мимо меня существовать ещё одна Джезлвинг, а потому я решила прибегнуть к хитрости, которую было трудно-бы разгадать, если-бы пони не знали меня в лицо.