- И где это развеселое местечко, в которое ты собиралась меня затащить – спросила она.
- В этом городе, однако туда можно сходить лишь после заката, а днём они не работают.
- Оу, ладненько.
- Но зато у нас есть в прямом смысле целый день на то, чтобы обсудить наши планы – произнесла я.
- Планы?
- Планы – подтвердила я ее подозрения. – Вот ты к примеру, чем хочешь заняться, когда мы наконец достигнем конечной точки нашего путешествия?
- Я… я даже не знаю… не задумывалась – ответила Найт.
Я была поражена, она не думала о таком, по причине того, что всегда жила одним днём. Это в прочем доводило меня до сравнения Найт с рабыней Колизея, которая точно как и она, живёт одним днём. Там никак не возможно планировать дальше чем на его дня, ведь из-за ритма жизни там, можно было в миг получить разбитые в хлам надежды, которые заставят тебя бояться потенциальной смерти, по причине того, что ты ещё столько не успела в своей жизни. Вот и Найт была такой-же, а я, я была полной ее противоположностью и вообще, была странной.
Странность моя выражалась в том, что я даже будучи рабыней, не переставала думать о том, что я буду делать, когда сбегу оттуда. Это заставляло меня видеть сны, в которых планета, на которой я живу, начинает покрываться зеленью и мелкие общины, насчитывающие два-три домика, разрастаются в большие города. Откуда я спрашиваете знала, что за пределами Колизея мир это пустошь? А все очень просто, я видела тех, кто приходил в Колизей и всё как один имели одни и те-же признаки пустоши: побитые тела; глаза полные боли и печали; загрубевшие и практически высохшие сердца, ставшие черными как смола. Это было жутко видеть, а потому я видела то, что пустошь делает с пони – она медленно но верно убивала их.
Именно по этим причинам, я планировала то, что буду делать, когда вырвусь из Колизея. Именно эти планы и позволяли мне жить, не позволяя стать таким-же монстром, какие приходили в Колизей, дабы посмотреть кровавые бои гладиаторов. Возможно то, что я перестала мечтать, перестала верить в хорошее будущее и привело меня к тому, что я сорвалась, потеряла себя и пустошь в конечном итоге, сломала меня. Она прошла по мне, словно асфальт раскатывающий каток, прошёлся по свежей порции раскаленного бетона, предназначавшегося для создания дорожного полотна. Я была сломлена, вывернута на изнанку, разорвана на куски и собрана вновь воедино, однако это уже была не я. Это была уже не та Джез, которой я была в прошлом.
- Я вот планирую, когда мы покинем эти земли, отыскать себе хорошее местечко, в котором смогу поселиться и в котором меня не будут осуждать за мои методы – произнесла я. – Надеюсь что мне удастся подцепить хорошего партнёра, с которым я смогу завязать хорошую, крепкую и долговечную связь. Залететь от него и стать счастливой в браке кобылой с жеребятами и любящим мужем.
- Вау – воскликнула кобылка, - а я так далеко не заглядываю.
- Ну и зря – ответила я, - планы на будущее – это залог твоей стабильности, по крайней мере психологической. Именно планы дают тебе возможность, жить дальше.
Так мы просидели весь день, стрекоча подобно строкам, о нашем девчачьем. Нам было просто пофиг на все, даже на то, что за нами может уже выстроена целая погоня, которая лишь и ждёт момента, когда мы выйдем на открытую местность, дабы после захватить нас. Я представления не имела о том, что будет в случае того, если нас схватят. Я даже думать о подобном не желала, хватит уже всего этого негативного потока информации, который хлещет словно из сломанного гидранта. Найт в свою очередь пыталась сделать меня полке покорной, более женственной что ли, однако я упорно сопротивлялась ее влиянию, ведь сейчас не имела права быть соплёй, в которую она пыталась меня обратить. Если я сейчас расклеюсь и расслаблю жопу, то как смогу защитить себя и ее, в случае если нас все-же нагонит погоня, отправленная в след за нами, Хозяйкой Колизея?
Найт в свою очередь думала о другом, ясное дело не о жеребцах, которых она смогла-бы соблазнить, однако о жеребцах наверное тоже. Кобылки нашего возраста уже начинали потихоньку влюбляться, познавая первую в своей жизни любовь. Будь сейчас нормальный мир, а не истерзанная войной пустошь, то я наверное сейчас сидела-бы в комнате молодого кольта и тихо попивала из кружечки чаек. А после наверное он или я потащил(потащила-бы) меня в постель, а после я пряталабы его от родителей, решивших прийти домой раньше обычного.
Закончилось-бы это всё как всегда: меня застукали-бы с жеребцом, а после провели разъяснительную беседу о том, что мне ещё рано и вообще, у кобылок моего возраста мозги так и вовсе не в том месте находиться, а думаем мы тем, что находиться у нас под хвостом. Забавно, но и как раз сейчас я полностью подтверждала эту теорию, что молодые кобылки думают скорее зудящей пиздой, нежели головным мозгом, что и может привести к нежелательным ситуациям, вопреки всем предпринятым осторожностям. Такое могло закончиться чем угодно, начиная от болячек и заканчивая ранней и нежелательной беременностью. Так что я с одной стороны была рада тому, что война произошедшая в далёком прошлом, так сильно изменила облик планеты и мировоззрение живущих на ней существ. Теперь уже мало кто заботиться о том, чтобы убить молодым то, что они хотят, а что они обязаны делать. Сейчас уже все не так, как было некогда, а потому я сама имела полнейшее право на то, чтобы перестать думать о глупостях и перейти к тому, что будет доставлять как мне, так и моей подруге удовольствие.
*****
- Ты так в этом уверен – спросила кобыла, сидящая на кресле.
- Сомнений быть не может госпожа – ответил жеребец, скрывающий свою внешность в тени. – Они направляются в Новый Кантерлот.
- Превосходно – ответила кобыла, прикрывая глаза в удовлетворении.
- Прикажете схватить их?
- Нет – ответила кобылица распахивая глаза. – Дадим им возможность подышать перед тем, как поймаем их.
- Но… это… - пытался протестировать жеребец, однако подгнетом своей повелительницы сломался, словно был сухой соломенной, по которой прошлась свинья -…хорошо… я вас понял.
- Чудно – проворковала кобылица. – Знай свое место.
Кобылица посмотрела на карту, которая была перед ее глазами, на ней были видны все города, с которых она снимала дань. Этих городов было великое множество, начиная от самого Колизея, и заканчивая дальними окраинами, которые лишь недавно были присоединены к ее обширной империи. Многие даже не ведали, что уже вляпались в долговую кабалу, которую не возможно выплатить, а лишь отработать. Многим предстояла судьба быть согнанными в отработческие лагеря, в которых они и встретят свою смерть, так и не сумев отработать долг. После этого их долг перейдет их детям и так далее, и так далее. До самой бесконечности.
Кобыла, что сейчас взирала на карту, стала самым удачным лицом, что когда либо имела власть. Это не Богиня, желающая лишь процветания одной единственной расы на планете, а остальные либо поработить, либо уничтожить. Та по крайней мере заботилась о своих детях и созданиях, а эта… эта кобыла была ведомая лишь жаждой лёгкого богатства, и ничего другого она видеть не желала.
- Уже очень скоро – произнесла кобылица, - очень скоро все склоняться передо мной. Особенно Императрица.
*****
Мы шли довольные, собираясь насладиться сегодняшней ночью. Мы не стали особо вычурно наряжаться, так как знали, что после этой ночки, наш видок будет таким, словно мы всю ночь пили, а после получили ещё и жесткое похмелье и как следствие алкогольный припадок. Именно в следствии этого, мы и не стали одеваться, а шли полностью обнаженными, полностью забив на собственную безопасность.
Мне стоило довольно таки больших усилий, на то чтобы уговорить Найт пойти со мной. Если-бы мне это не удалось, то я была-бы вынуждена остаться с ней в номере, ведь нельзя было позволить ей оставаться одной, да ещё и в незнакомом городе. К ней могли прийти, а в следствие своего наивного провидения, она с очень большой вероятностью попала-бы в плохие копыта, а мне пришлось-бы вызволять ее. Я не собиралась делать этого, а потому я была готова пойти на жертву, пожертвовав своим весело-проведенным временем, ради того чтобы Найт была в безопасности. Однако моя фиалковая подруга не очень долго смогла сопротивляться моим чарам, а потому в скором времени мы уже хохотали во все горло, предвкушая то, чем займёмся ночью.