Рейко заметила, что самобичевание доставляет ему боль, но ей это понравилось:
— Ты всегда заботился о справедливости. А как насчет справедливости для своего сына? А как насчет твоего самурайского долга отомстить за него? Если бы тебя заботило это, ты бы нашел возможность.
— Заткнись! — Воскликнул Сано. Приложив усилия, чтобы успокоить себя, он положил руки ей на плечи и сознательно понизил голос:
— Я понимаю, как ты расстроена, но не срывай зло на мне.
Однако Рейко потеряла самоконтроль:
— Отпусти меня! Дикая от горя и ярости, она оттолкнула Сано, ударив его. Часть ее смутно понимала, что это было то, что, должно быть, чувствовал правитель Мацумаэ, когда Текарэ умерла. Теперь она тоже сходила с ума.
— Прекрати, — приказал Сано, изо всех сил пытался удержать ее, — прежде, чем сделаешь себе больно. Не позволяй этому настраивать нас друг против друга.
Но Рейко, дико рыдая, продолжала драться. Драгоценный, вожделенный плод их умер, как их былая любовь друг к другу. Их брак умер вместе с их сыном.
— Мы должны держаться вместе, — сдерживался Сано. — Мы должны жить с этим.
— Почему? — плакала Рейко. Она хотела положить конец страданиям и умереть.
— Потому что у нас дома есть еще один ребенок. — Быстро произнес Сано. — Ты случайно не забыла об Акико?
Рейко и в самом деле почти забыла о ней. Мысли о смерти Масахиро выбросили из ее головы все остальное, в том числе и Акико. Но теперь упоминание о ее дочери заставило замолчать Рейко, как удар в сердце. Акико не компенсировала ей потерю первенца, но вдруг Рейко ощутила тоску по оставленному в Эдо ребенку. Она поняла, что ситуация еще хуже, чем она себе представляла.
В ужасе, пристально глядя на Сано, она прошептала:
— Мы никогда не выберемся отсюда, так? Мы никогда не увидим Акико снова.
— Не говори так, — сказал Сано, боявшийся, что ее предсказание может сбыться.
Она видела в его глазах, что он не очень верит в возможность когда-либо вернуться домой:
— Гизаемон не собирается выполнять обещание правителя Мацумаэ, чтобы освободить нас, если ты найдешь убийцу. Он не позволит нам вернуться в Эдо и рассказать о том, что здесь произошло. Он скорее убьет нас. Это всего лишь вопрос времени, когда он решится на это.
Сано молчал. Глубокие морщины легли на его лоб. Рейко сидела рядом с ним как обломок их жизни, их брака, их семьи. Снаружи стучали воинские барабаны и слышны были пьяные возгласы солдат, празднующих сегодняшнюю резню. Эти звуки напомнили Рейко, что она, Сано и их товарищи были не единственными, кто обречен. Туземцы должны были вот-вот потерять свои жизни, свой мир, своих богов, должно было прекратиться их существование как народа. Казалось, уже ничего ни она, ни Сано не могли сделать, чтобы спасти их.
Тут Сано сказал проникновенным приглушенным голосом:
— Если все потеряно, у нас не осталось ничего другого, как достойно умереть. Такого выражения его лица Рейко никогда прежде не видела. Он был загнан в угол, уныло смирился с поражением, но еще горел целью. — Если наши часы сочтены, то надо воспользоваться оставшимся временем.
Рейко подумала, что именно так выглядели самураи, когда приступали к миссии, которая неизбежно заканчивалась их смертью. Она чувствовала, что Сано заряжает ее энергией. Ее настроение улучшилось, несмотря ни на что. — Делать что?
— То, что ты сказала, что мы должны наказать виновника гибели нашего сына.
Рейко почувствовал искру чувства, которое она когда-то испытывала к мужу. Даже если они были обречены умереть, что-то осталось между ними. Вздохнув в предвкушении, она спросила:
— Как?
— Я пока не знаю, — сказал Сано тоном, в котором не было страха и неуверенности в себе. — Но я клянусь честью моих предков, что я найду способ и разберусь во всех здешних делах. А сейчас я должен подумать, что мне предпринять.
Глава 27
После долгой ночи, в бледном небе над городом Фукияма тяжело поднималось из-за холмов круглое красное солнце, рассекая в клочья фиолетовые облака, словно схема гигантского сражения. Перед дворцом правителя на пиках застыли головы убитых туземцев. Главный внутренний двор замка был покрыт пеплом сгоревшего костра. Казармы были набиты солдатами, спящими после разгула прошлой ночи. Все было так тихо, что казалось невероятно, что Эдзо балансирует на грани войны.
В гостевом доме Хирата молча крался в здании, погруженном во тьму. Его чувства компенсировали отсутствие у него зрения. Слабый звук собственного дыхания эхом отражался от стен, образуя слуховую картину пустого коридора. Он беззвучно продвигался к своей цели. Остановившись у комнаты, в которой находились стражники, он чувствовал их медленный расслабленный пульс, что означало, что они спали. Выходит, они не подслушали тихий разговор между Сано, Хиратой, Рейко и сыщиками, который продолжался всю ночь. Они сидели у себя.
Хирата открыл двери комнаты охраны. Из мангала исходил дым сгоревшего древесного угля. Он скорее почувствовал, чем увидел четыре человеческие фигуры, свернувшиеся неподвижно на полу. Хирата на цыпочках подошел к каждому из них, прижал палец к его шее и выпустил сгусток энергии. Спящие солдаты впали в глубокий сон. Их импульсы замедлилась до минимума, необходимого, чтобы качать кровь через свои органы. Они останутся без сознания в течение нескольких часов. Хирата взял их мечи, длинный и короткий от каждого человека и поспешил обратно в комнату, где его ждали товарищи.
— Первая миссия выполнена, — сказал Хирата и раздал оружие.
Сано, Марумэ и Фукида достали длинные мечи из ножен и при свете керосиновой лампы осмотрели клинки. — Вполне подходящий, — сказал Марумэ.
— Ворам не приходится выбирать, — сказал Фукида.
Рейко протянула к Хирате ладонь. Он положил в нее кинжал. Ее лицо выглядело торжественно и жестоко. Его тело сотрясла дрожь. Он видел такой взгляд у самураев, которые приезжали в замок Эдо, чтобы отомстить своим врагам. Но он прежде никогда не видел его у женщин.
Сыщики вышли из комнаты, Крыса неохотно последовало за ними. Хирата, Сано и Рейко задержались. Сано поклонился Хирате и сказал:
— Миллион благодарностей за верную службу.
Сказанные слова имели в виду благодарность не только за то, что Хирата делал сейчас, но и за все годы, что он служил Сано. Он сказал их сейчас, потому что он не знал, будет ли шанс сказать их позже.
— Не за что, — с горячностью сказал Хирата, верящий, что они не могут потерпеть неудачу в своей миссии и не умрут. Проглотив комок в горле, не силах смотреть на Сано и Рейко, он поклонился и вышел, чтобы встретить свою судьбу, которую он искал в Эдзо.
Рейко и Сано остались наедине, возможно, в последний раз. Сано сказал:
— Ты не обязана это делать.
— Я должна, — сказала Рейко.
Она видела, что он боится за нее, но сама не чувствовала ничего подобного. Ее дух перешагнула через черту страха и горя и сейчас она была идеально спокойна. Ее тело было инструментом мести.
— Не ходи одна, — сказал Сано умоляющим голосом.
— Мы это уже обговорили. — Скорее это решила Рейко, несмотря на его настойчивы возражения. Ее голос был абсолютно спокойным. Она знала, что добьется успеха в миссии, которую она наметила для себя. Ее не волновало, что в результате произойдет с ней.
— Пойдем со мной, — сказал Сано. — Мы же всегда работали вместе. Его слова напоминали о делах, которые они расследовали раньше, об опасностях, с которыми они при этом сталкивались, все время со дня их свадьбы.
— Порознь у нас тоже получалось неплохо.
— Я помню времена, когда ты действовала по своему усмотрению, и я беспокоился о том, чтобы ты уцелела.
Те времена сейчас вернулись. Теперь, когда Сано снова хотел ее уговаривать, Рейко сказала:
— У тебя есть своя задача. У меня — своя. Так и должно быть.
Уступая, Сано склонил голову:
— Рейко-сан —. Он искал слова, чтобы выразить свою любовь к ней, чтобы отблагодарить ее за все годы совместной счастливой жизни.