— Трус! Ты правитель Эдзо, но ты боишься человека, который крутился вокруг тебя всю жизнь, — Текарэ изрыгала проклятия на правителя Мацумаэ, — сам не в состоянии убить его, пусть это сделают ваши солдаты!
Беспомощный против мстительного духа, который овладел им, правитель Мацумаэ застонал. — Хорошо, если это сделает тебя счастливой, любовь моя. — Он подозвал своих солдат. — Убейте моего дядю.
Достав мечи, неохотно, они двинулись на Гизаемона. Все его солдаты стояли, но те, что держали Рейко, выскочили вперед, чтобы защитить его. Гизаемон закричал:
— Не прикасайтесь ко мне, или госпожа Рейко умрет!
Солдат приложил лезвие меча к ее горлу. Паника заморозила ее глаза и рот в страшной гримасе. Сано закричал:
— Нет! Солдаты правителя Мацумаэ бросились с мечами на самураев, что защищали Гизаемона, пытаясь до него добраться. Его войска кинулись назад, защищая его. Сано, Хирата и сыщики бросились в битву и оттеснили отряд правителя Мацумаэ. Правитель Мацумаэ махал кулаком на Сано и его людей. Он и Текарэ закричал:
— Уходи! Пусть они казнят его!
— Я знаю, чего хочет ваш хозяин, — сказал Сано солдатам Мацумаэ. — Я разберусь с его приказом. Отойдите!
То ли солдаты уважали его власть или они действительно не хотели убивать своих товарищей, с которыми они служили в одном и том же клане всю свою жизнь, но они повиновались Сано. Правитель Мацумаэ закричал голосом Текарэ:
— Я убью его сам!
Он бросился на Гизаемона. Сыщик Марумэ схватил правителя Мацумаэ. Хотя Марумэ был больше и сильнее, но господин Мацумаэ почти вырвался от него, только Фукида помог его удержать. Текарэ ругалась и вырывалась от них.
Разъяренный, Сано выхватил меч на Гизаемон:
— Пусть моя жена уходит. — К сожалению, лишь она гарантирует мой выход отсюда живым. — Гизаемон дернул подбородком в сторону солдата, который держал Рейко, с другими мужчинами. — Идем. Мы уходим.
Они отступали в лес, прикрываясь Рейко, как за щитом. Сано сказал:
— Неужели вы надеетесь здесь выжить?
— На территории Эдзо много мест, для тех, кто знает, как здесь выжить. А я знаю.
Сано увидел, что вождь Аветок и Урахенка подкрались к Гизаемону сзади. Они подготовили луки и стрелы для стрельбы. Другие местные мужчины держали медведя на поводке. — Спросите туземцев, что они думают о том, что вы поселитесь на их земле, — Сано кивнул в их сторону.
Оглянувшись назад, Гизаемон сказал:
— Мои люди и я можем прорваться к берегу. Его отряд собрался, их сани и собаки были готовы к походу, они наставили луки, стрелы, копья на туземцев:
— Мы найдем корабль.
— Куда? — спросил Сано. — Вас будет разыскивать по всей Японии.
— Тогда я проклинаю, все, что я делаю. — Злобно и безрассудно сказал Гизаемон.
— Сдавайтесь, и я прощу вас за убийство и все то, что произошло, — сказал Сано.
— Даже если бы я доверял тебе, настоящий самурай никогда не сдается, — заявил Гизаемон. Сано догадывался, что он так сделает. — Сейчас слушай. Если я не выберусь из этой деревни живым, то и вашей жене не жить.
Отчаяние парализовало Сано, он не мог двинуться против Гизаемона, обрекая Рейко. Но если он позволит Гизаемону уйти, то тогда Гизаемон может убить ее позже. Туземцы стояли твердо, готовые к бою. Правитель Мацумаэ выл и вырывался от сыщиков. Сано заметил, что солдаты обеспокоились. Возникла тупиковая ситуация, которая не могла продолжаться долго. Глазами Рейко просила Сано что-нибудь предпринять. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным.
Тут в воздухе прозвучал дребезжащий звук, за которым последовал глухой удар. Самурай, держащий Рейко, закричал. Он отпустил ее, бросил меч и схватился за правый глаз. Из него торчала короткая стрелка с перьями на конце. Кровь ручьем заливала его лицо. Он зашатался, а затем упал замертво.
Как возгласы удивления прокатилась в собравшейся толпе, Сано посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стрела. На крыше хижины стоял Масахиро. Он держал свой лук в воздухе. Он радостно смеялся.
Огромная, тяжелая чернота сползла с Сано. Его мир снова окрасился светом и радостью. Его сын жив! Он хотел упасть на колени, плакать и благодарить богов. Но у него не было времени ни для этого, ни удивляться, как Масахиро сделал такой идеальный выстрел. Рейко вырвавшись на волю, бежала к Сано. Гизаемон закричал:
— Поймайте ее!
Его солдаты погнались за Рейко. Она увертывалась от них, а Сано побежал за ними и рубил их своим мечом. Хирата и сыщики присоединились к нему. Солдаты правителя Мацумаэ сражались с отрядом Гизаемона. Местные мужчины и женщины копьями, камнями и ножами оборонялись от всех японцев. Медведь бесился, рычал и нападал на тех, кто оказывался на его пути. Масахиро пускал стрелы, как и местные мальчишки на других крышах. Лес оглашали крики войны, звон стали, победные крики и предсмертные стоны.
Сано пробивался к Рейко, а она поскользнулась на льду и упала. Гизаемон бросился на нее, но она успела откатиться, вскочила и снова побежала. Тут солдат схватил ее сзади и поднял. Она дергалась ногами и руками, но ничего не могла сделать. К ним с мечом бросился Сано. Он ударил солдата по ногам ниже колен. Тот взвыл, отпустил Рейко и рухнул на снег. Она побежала, но группа других солдат оттеснила ее от Сано. Вокруг деревни проходили стычки. Правитель Мацумаэ выкрикивал собственным голосом бессвязные приказы, которые прерывались проклятиями Текарэ.
На пути Сано стоял Гизаемон. Ярость превратила лицо Гизаемона в уродливую маску. С выкатившимися от отчаяния глазами, он выглядел безумнее, чем правитель Мацумаэ. С диким выкриком, он замахнулся мечом на Сано. Они наносили и парировали удары так быстро, что их мечи крутились как спицы в колесах. Хирата и местные мужчины объединились и напали на отряд Гизаемона. Местные женщины объединились с Рейко и не давали солдатам преследовать ее. Солдаты Гизаемона падали мертвыми от выпущенных мальчишками стрел. Сано едва замечал этот хаос. В промежутках между ударами не было времени думать. Его тело инстинктивно отскакивало, ныряло, поворачивалось и наносило удары. Он ничего не слышал, кроме лязга металла о металл. Он не думал, что критическая оплошность может решить исход поединка.
Гизаемон, казалось бы, жестко прижал его, как вдруг Сано почувствовал, как его лезвие разрезает плоть и кости. Гизаемон взревел. Он схватился за правое запястье, из которого хлестала кровь, его рука лежала на снегу, пальцы все еще сжимали меч. Гизаемон в ужасе уставился на свою отрубленную руку.
Внезапная победа потрясла Сано. Его сердце все еще глухо стучало, его легкие вздымались, его мышцы все еще сжимали меч. Но все вокруг него уже прекратили бой, как боевые солдаты Гизаемона увидели, что их предводитель повержен и не видели смысла в дальнейшей борьбе. Солдаты правителя Мацумаэ и айны окружили Гизаемона. Он опустился на одно колено в кругу направленных на него мечей и копий. Он смотрел на Сано, слишком гордый, чтобы просить о пощаде.
Сано отошел в сторону правителя Мацумаэ, который размахивал мечом, красным от крови японцев, которых убила Текарэ. Ее присутствие было заметно на его лице, четче, чем когда-либо. Сано мог даже видеть татуировку вокруг ее рта.
— Он мой, — сказала она.
Гизаемон смотрел на своего племянника с трагическим, отчаянным выражением. Бледный от потери крови, он был едва живой. Правитель взмахнул саблей и обезглавил Гизаемона.
Когда же из шеи Гизаемона хлестала кровь, а голова упала на землю, правитель Мацумаэ издал высокий, завывающий крик. Его спина выгнулась, ужасная гримаса боли искривила лицо. Его мышцы дергались, меч упал. Тень человека вырвалась из него. Она имела форму обнаженной женщины. Присутствующие подняли крик. Правитель Мацумаэ сник и упал, без сознания. Тень выглядела, как Текарэ.
Сано смотрел в изумлении. Она была великолепна, с коричневой кожей, с полными губами, в синих татуировках, как экзотический цветок, с длинными, волнистыми черными волосами и темными, глубокими глазами. Ее соски стояли торчком, ее мышцы светились силой. Текарэ смотрела на труп поверженного Гизаемона и улыбалась от счастья: ее месть свершилась.