— Я для вас найду того, кто убил Текарэ, — сказал Сано.
— А сможете ли вы? — Отвлекшись от своего затруднительного положения, правитель Мацумаэ наклонился вперед и сложил руки. Его одолевала жажда истины и мести.
— Да, — сказал Сано, хотя он и не думал, что имеет большие шансы на успех расследования убийства, которое случилось три месяца назад, на незнакомой территории.
Сомнения вкрались в выражении правителя Мацумаэ:
— Что вы попросите взамен?
— Вы отпускаете меня и всех моих людей на свободу. Вы прекращаете нарушать законы и убивать людей и вы приводите дела на Эдзо в нормальное состояние.
— Нет. — Правитель Мацумаэ был упрям. — Даже если я это сделаю, я все еще буду в ответе за то, что я сделал. Вы должны спасти меня.
— Я это сделаю, — сказал Сано. — Я поговорю с сегуном и правителем Мацудайра. Я смогу убедить их простить вас.
Сано понятия не имел, сможет ли он это сделать, но он готов был пообещать прыгнуть с моста Нихонбаси, если это потребуется. Видя, что правитель Мацумаэ колеблется, Сано сказал:
— Ну, что? Состоится ли у нас сделка?
Он не привел своего сына в качестве условия переговоров, хотя Масахиро был для него более важным, чем его собственная жизнь. Сано не хотел спрашивать о мальчике снова и услышать признание Мацумаэ, что он убил Масахиро. Он не хотел в это верить. Сано нужно было искать Масахиро при расследовании убийства и найти его живым. Он отказывался рассматривать любой другой исход.
— Я не знаю. — Взгляд правителя Мацумаэ выражал колебания между подозрением в обмане, стремлением к справедливости ради умершей возлюбленной и страхом перед наказанием.
Сано увидел, что логика имела недостаточную власть над его безумием. Желание и дальше сеять хаос и насилие было сильнее. Оно казалось родным для Эдзо. Сано ждал с тревогой, которую он едва мог скрыть. Он чувствовал, Хирата и его другие люди готовы по малейшему намеку его поддержать.
— Я подумаю об этом, — наконец сказал правитель Мацумаэ. Затем он обратился к охранникам:
— Отведите почтенного канцлера и его людей в гостевой дом. Заприте их.
Рейко смотрела, как госпожа Мацумаэ на цыпочках прошла через комнату и распахнула раздвижных двери комнаты, скрытые плетеными циновками. На другой стороне стояли пять женщин такого странного вида, что Рейко была ошеломлена.
Они были такие же высокие, как мужчины, одеты в коричневые грубые одежды с геометрическими узорами, вышитыми по кайме, краям рукавов и воротников. На них были меховые гетры и тапочки. У них были длинные черные волнистые волосы. Рейко поняла, что они женщины-эдзо. Пряди синего бисера и латунные медальоны висели на шеях. Уши были проколоты золотыми кольцами. Но самым поразительным были татуировки на их лицах, которые выглядели, как синие усы, нарисованные вокруг их ртов.
Она едва успела подумать о том, что они делали в замке, куда якобы эдзо не допускается, как госпожа Мацумаэ закричал на них, — вы подслушивали? Да как вы посмели?
Она подошла к женщине, с довольно милым, несмотря на уродующие его татуировки, лицом, которая казалась моложе остальных. Госпожа Мацумаэ плюнула в лицо женщины, после чего набросилась на нее с кулаками и криками:
— Шлюха! Животное! Грязная варварка!
Она била кулаками по животу и груди молодой женщины. Женщина подняла руки, чтобы защитить себя, но, хотя она выглядела достаточно сильной, чтобы дать госпоже Мацумаэ сдачу, она не сопротивлялась. Она лишь приглушенно стонала от боли, когда та принялась ее избивать. Другие четыре женщины эдзо также не стали защищать ее. Они смотрели, с несчастным видом, но молчали. Фрейлины потягивали чай, как если бы в поведении их хозяйки не было ничего необычного. Но Рейко была слишком потрясена, чтобы стоять и смотреть.
— Прекратите! — Она поспешила к госпоже Мацумаэ и оттащила ее от женщины эдзо.
Госпожа Мацумаэ вскрикнула:
— Отпусти меня!
Она вцепилась в Рейко как дикая кошка. Она ударила Рейко и вцепилась в нее. Женщины-эдзо стояли, прижавшись, друг к другу и прикрыв руками рты, так же как и фрейлины. Горничная выбежала из комнаты. Рейко схватила госпожу Мацумаэ за запястья. Она сказала женщинам-эдзо:
— Вам лучше уйти.
Они бежали. Госпожа Мацумаэ кричала и вырывалась изо всех сил, в то время как Рейко, сдерживала ее. Горничная поспешила обратно с двумя охранниками, которые растащили Рейко и госпожу Мацумаэ друг от друга.
— Почему вы так жестоки к ней? — Рейко спросила госпожу Мацумаэ. — Что она вам сделала?
Глаза госпожи Мацумаэ были красные и сумасшедшие, ее волосы растрепались. — Не ваше дело, — сказала она, голосом в котором застыла ярость. — Не вмешивайтесь в вещи, которые вы не понимаете.