Придворные дамы были в сияющих красных, синих и зеленых кимоно. Они носили бумажные веера, обмахивали ими алые рты, выкрашенные в черный зубы — символ красоты. Мужчины были в замысловатых и выглаженных хакама из хорошей ткани и накидках, расшитых золотыми нитями. Монахи виднелись в толпе, их серая одежда была хмурыми тучами среди ярких красок. Предвещали идеальную бурю.
Мари сглотнула, сжала колени. Ей было жарко. Она хотела надеть свои хакама, но Сэй наряжала ее с утра и настояла на более женственном виде. Они сошлись на простом синем кимоно.
В толпе металл звякал о металл. У каждой девушки было оружие. Нагината Мари была тяжелой, но успокаивающей на ее спине. Мари тяжко сглотнула, увидев много других девушек с нагинатами. Толпу охватил общий страх. Девушки поглядывали на противниц, оценивали их — своих врагов. От этого зудели пальцы. Если одна достанет оружие, начнется хаос.
Барабаны загремели еще громче, а потом застучали тихо. Прозвенел гонг, призывая собравшихся к вниманию. Тощий мужчина с серебряной бородой, что задевала его грудь, встал перед дверями Летней комнаты. Его глаза были молочно-белыми, а кожа — тонкой, как бумага, и он держал черную лакированную трость. На его голове была черная острая шапка. Он раскрыл пальцы, и огоньки заплясали на его длинных ногтях, а потом погасли от одного порыва ветра — небольшая демонстрация силы.
— Приветствую всех на этом священном событии. Я — мастер Ушиба, императорский сезонист. Я буду направлять вас в этом состязании. Времена года будут судить вас.
Шепот пробежал по толпе. Мастер Ушиба замолчал. Один за другим придворные опускались на олени, прижимали лбы и грудь к полу. Прибыл император.
Мари и остальные девушки поклонились. Мари осмелилась взглянуть, заметила поразительного мужчину средних лет возле мастера Ушибы. Его черные волосы были тронуты сединой и стянуты в пучок. У него была квадратная челюсть, он сжимал рот в жестокую линию. На нем было лиловое кимоно с меховым подбоем, на бедре висели два меча самурая — император и военачальник. Мари скривила губы. Он ненавидел и порабощал ёкаев. Деспот.
Вспышка белого за императором привлекла внимание Мари. Высший священник. Юный. Его ладони покрывали знакомые синие татуировки, но лицо было чистым. Может, потому что он был красивым. У него было скругленное лицо, щеки с ямочками и длинные ресницы. Но увлечение внешностью могло оставить пустоту внутри.
Возле императора был другой мужчина, и он переминался, словно готовился бежать. Не просто мужчина. Мари поджала губы, узнав его. Таро. Самурай с медной птицей. Она подавила улыбку, увидев синяки на его лице. Ее улыбка увяла. Самурай поклонился бы как все. Но Таро не сделал этого. Это означало только одно. И метка меж его бровей была как у императора. Как у его отца. То была метка богов. Таро — принц.
Она покраснела от своей глупости. Таро. Конечно, она не узнала имя. Его всегда звали принцем. Порой — Холодным принцем. Но она должна была узнать его по метке. Отпечатку большого пальцы бога Сугиты. Она ощутила гнев.
«Ох и посмеялся он потом надо мной».
— Встать, — прорычал император.
Мари неуклюже выпрямилась, задела девушку с луком и стрелами. Та ткнула локтем в ребра Мари.
— Осторожно, — рявкнула она.
Мари прижала ладонь к ушибленному боку и оскалилась. Ей хотелось показать когти.
— Контракты подписали? — спросил император. Мари смотрела на Таро. Он разглядывал толпу. Искал ее?
— Нет, небесный владыка, — мастер Ушиба опустил голову.
— Так подписывайте. Я не могу ждать весь день, — сказал нетерпеливо император.
— Да, небесный владыка, — мастер Ушиба повернулся к собравшимся. Он раскрыл ладонь и махнул на стол возле Летней комнаты. Там лежала стопка пергамента. — Перед тем, как войти в Летнюю комнату и начать состязание, каждая из вас должна подписать контракт своим именем и именем своего клана. В контракте говорится, что ваш клан не ждет компенсация в случае вашей гибели. Убивать соперниц строго запрещено, но в Комнатах опасно. Я создал их, но у них свой разум. Они выбирают вас, как вы выбираете их. С этого момента ваши жизни под угрозой.
Мари ощутила, как изменилась атмосфера, будто им на шеи закинули невидимые петли.