Мари посмотрела, как паук побежал к замерзшей реке, где посреди льда сидела на корточках Асами, закатав рукав туники. Между ними почти посередине лежала красная подушечка. На ней лежал свиток в стеклянном футляре.
Мари встала, ей было не по себе. Она ступила на реку. Лед недовольно шептал, но Мари не замечала. Она смотрела на черного паука. Ее бывшая союзница не заметила Мари.
Паук приблизился к Асами, и она улыбнулась, ее личико смягчилось. Лилово-черные чернила закружились на ее предплечье, как лоза. Паук забрался в ладонь Асами. Чернила приняли другой облик. Паутина. Она поглотила паука, и его тело стало плоским, стало частью татуировки Асами, ее кожи.
И Мари все поняла.
— Ты убила Нори! закричала Мари.
Асами встала.
— Сачико?
Мари тряхнула головой.
— Только ты и я.
Мари посмотрела на мрачное небо, ее зубы стучали.
— Вот, как оно все, — еще шаг к подушке. Ей нужен был свиток. Ей нужно было в следующую Комнату. Она воззвала к зверю. Кости затрещали, появились когти.
— Жена-зверь? Асами не дрогнула. Я бы не поняла по твоему виду. Без обид.
— Обид и нет, — Мари тряхнула руками.
— Удобный навык, — сказала Асами. Но у меня есть кое-что лучше, — она вытянула руки, и появились пауки, поднимаясь с ее кожи, как тела из могилы, и падая на лед. Пауки окружили ноги Асами. Ее глаза стали полностью черными. Больше льда трещало вокруг Мари.
— Я не хочу с тобой биться! закричала Мари. Отдай мне свиток. Я оставлю тебя тут. Ты будешь выбывшей, но живой.
Асами рассмеялась.
— Это мой свиток. С чего ты взяла, что одолеешь меня? Я джорогумо, самый страшный ёкай. Ты жена-зверь, сильный противник, но у тебя есть лишь когти.
Мари сделала еще шаг. Если бросится, дотянется до свитка.
— Что ты тут делаешь? завопила она. Чего надеешься достичь? Хочешь быть императрицей? в этом не было смысла. Асами молчала. Она двинулась к свитку. Пауки следовали. Лед стонал. Ветер распахнул тунику Асами, и Мари охнула. Жуткие следы ожогов покрывали шею и грудь Асами. Что произошло?
Асами напряглась.
— Моя мать сгорела, снимая мой ошейник. И я горела. Я не могу больше менять облик. Мой народ стал почти ничем. Осталось лишь несколько.
Пауки бежали от ног Асами, огибали подушку и направлялись к Мари. Она присела и стала давить их руками.
— Больно! закричала Асами.
— Так не должно быть, — сказала Мари, пытаясь урезонить ее, безумно давя пауков.
— Какой у тебя план, жена-зверь? Украсть имущество императора? Уползти в свою деревню и спрятаться? Этого мало! Императора и принца нужно наказать! завизжала Асами. Пауков бежало с ее рук все больше. Мари не могла и дальше их давить. Она пробила брешь во льду кулаком, отпрянула от пошедшей трещины. Пауки падали в воду. Подушка съехала. Она покачивалась на воде, но свиток оставался в безопасности в футляре.
Слова Асами пробили боевой туман Мари.
— Ты хочешь убить императора и принца? прошептала сдавленно Мари.
Асами рассмеялась.
— Ясное дело. Зачем я это делаю? Для чего моя мать пожертвовала собой? Мою сестру удушил ошейник, потому что она не могла заплатить дань!
Сэй упоминала такое. Пауки окружили трещину и подползали к Мари.
Что-то в ней порвалось. Ее сердце раздулось и сжалось одновременно. Зверь в ней голодно ревел. Ее глаза стали черными.
— Я не дам тебе убить его, — сказала Мари, ее голос был низким, грубым. Звуком зверя.
Мари бросилась, перепрыгнула трещину и врезалась в Асами. Ладони Мари сжали горло Асами, и они рухнули на лед, вес их тел вызвал еще больше трещин. Пауки забирались под кимоно Мари, двигались по ее коже. Оглушительный треск разнесся по лесу. Лед накренился, и Асами и Мари погрузились в ледяную воду.
Кимоно Мари тянуло ее вниз. Казалось, тысяча ледяных ручек, схватила ее ноги и сдавила легкие. Она поплыла наверх, отчаянно желая вдохнуть, пальцы и ноги немели. Она вынырнула, а Асами выбралась из воды со свитком в руке. Мари смотрела, как красная подушка тонет. Мари впилась когтем в лед, чтобы ее не утянуло под воду снова. Асами подошла к Мари, с волос стекала вода, она скалилась. Она подняла ногу и обрушила ее на ладонь Мари.
Мари взрывала, кости в ладонях хрустели. Она не могла удержать зверя. Он отступал. Ее ладони, руки и глаза стали человеческими. Зубы Мари стучали так сильно, что могли треснуть.