ГЛАВА 4
Таро
Пять минут пополуночи. Таро не спал. Усталость преследовала его, как пес, но он не поддавался. Пока он ждал, чтобы все во дворце уснули, Таро работал. В глубине дворца, в забытой всеми комнате принц строил вещи.
Его глаза были красными, тело болело, пока он бил по меди, делая ее тонкими листами. Масло покрывало его руки, жир забился под ногти. С каждым ударом молота он старался заглушить крики каппы, его мольбу на его языке.
«Без толку, - горло Таро сдавили эмоции, которые он не хотел ощущать. Крики каппы преследовали его, били по его самоконтролю тараном, заставляя реагировать. Хорошее наказание за то, что он стоял в стороне и смотрел, как крохотное существо казнили и за что? За то, что он плавал во рву? За то, что родился ёкаем?».
А если бы он выступил против отца? Это было немыслимо. Император считал сочувствие к ёкаям слабостью. Таро давно это выучил.
Лишь раз он попросил пощадить ёкая. Таро было десять, и он не понимал глубины ненависти отца.
То был тануки, маленький зверек с серо-черной шерстью, головой енота и телом собаки. Таро нашел голодного малыша в чайном саду. Он прижал бедное создание к груди, утешал словами, которые шептала ему обычно няня.
«Ну-ну, все будет хорошо», - тануки прижал мокрый носик к шее Таро и урчал, и этот низкий звук тронул одинокую душу Таро. Он понес слабое тело зверька императору, как священное подношение. И, как мальчик, отчаянно желающий что-то, он сказал:
- Я хочу оставить его как питомца.
Улыбка императора была тонкой и холодной. Таро и теперь, когда вспоминал это, ощущал холод вокруг плеч.
- Мужчины не заводят питомцев. Особенно ёкаев, - сказал он с презрением.
- О, - сказал маленький Таро. Что мне с ним делать? прохрипел он, ведь был тогда маленьким и болезненным.
- Оставь, где нашел, - Таро послушался и отпустил тануки в саду, но сначала скормил ему яблоко и угостил рисовым вином. Тануки любили выпить. Может, малыш найдет дом.
Но на следующий день Таро нашел тануки к клетке в саду. Его отец заставил запереть его там для развлечения придворных, которые безжалостно смеялись над созданием. Через пару дней он умер.
Таро с тех пор оставался в своей металлической мастерской. Ему не нужна была любовь отца. Он не найдет больше места в своем сердце для существа, что у него могут забрать. Его металлические творения были с ним. Они не говорили, не требовали и не могли умереть.
Таро затерялся в воспоминаниях и не заметил, как молот скользнул по медному листу. Молот ударил его по большому пальцу, и Таро охнул от боли. Отбросив инструмент, он прижал ладонь к голове. На рабочем столе механическая птица без крыльев прыгала на тонких лапках последний товарищ Таро. Он неделю назад вложил сердечко из шестеренок в грудь птицы. Его маленький спутник был почти готов. Оставались лишь крылья. Он старался сделать медь податливой, чтобы вырезать перья. Редкая улыбка тронула губы Таро. Может, птица полетит высоко и минует стены дворца.
«Разве это не чудо?».
Часы тикали. Наступило раннее утро. Пора. Улыбка Таро пропала. Он выключил птицу, закрыл ее стальные веки. Он выдохнул, потушил свечу и вышел из мастерской.
Таро посмотрел на шкуры в коридоре: кабан, лев, медведь, даже кирин, редкий ёкай-химера, похожий на оленя, но с драконьей чешуей и золотой огненной гривой. Факелы пылали в металлических петлях, свет отражался от позолоченных стен и создавал пляшущие тени на высоком потолке.
Дворец иллюзий был когда-то построен просто, без гвоздей, и внутри была лишь открытая комната. Не было Главного зала, разрисованных панелей из рисовой бумаги. С тех пор здание развилось, забыло о скромности. Чтобы превзойти предшественника, каждый император добавлял новые черты: огромные сады с необычными растениями, большие врата с рычащими каменными комаину, львами-собаками, что служили как стражи и представляли начало и конец всего. Дворец стал памятником, легендой, где императоры делали себя бессмертными.
Каждый император знал, что золото и украшения не защитят их. Всегда были те, кто мог попробовать забрать дворец себе. И потому дворец защищали проклятия священников. Иллюзии. Бездонный ров. Подземные туннели, замысловатые, как кружево. Когда-то все это будет принадлежать Таро: богатства, земля, власть.
«Я не хочу этого. Ничего этого. Особенно не хочу быть призом в глупом состязании».
Он с отвращением скривил губы, отодвигая тигриную шкуру. За шкурами скрывались люки. В этом коридоре их было десять. И в Главном зале, откуда входили в комнаты Времен года, их было больше сотни. Десятки самураев патрулировали туннели внизу, готовые выпрыгнуть из люков опасными призраками, чтобы убрать нарушителей.
В детстве Таро пришлось запомнить кружево туннелей, и это было просто, ведь у него был способный ум. Его мозг хранил миллионы воспоминаний, словно картинки к секундам его жизни.
Скрытая дверь открылась и закрылась без шума. Петли были хорошо смазаны. Таро спустился по каменным ступеням. Ему не нужен был свет. Шестнадцать ступеней, и он достигнет дна. Даже если бы у Таро не была хорошая память, туннели были простыми. Количество ступеней было кратно восьми. Всегда шестнадцать вниз. Сто двадцать восемь ступеней к Главному залу, восемь слева, восемь справа и восемь посередине.
Таро вдохнул. Воздух был холодным и затхлым. Его широкие плечи задевали стены. Туннели были узкими в этой части дворца, вились, приближаясь к Главному залу. Грызун пробежал по его пути, за ним спешил кот.
Трепетал мутный свет. Он пришел в часть, где патрулировал самурай. Он ступал тяжело, чтобы сообщить о себе. Два копья скрестились, преградили его путь. Таро вскинул бровь.
- Ваше величество, - они поклонились, опустили копья. Таро часто бывал в туннелях. В детстве это было игрой для него, он хотел подловить самураев. И он проходил мимо самураев, не реагируя на них. Ночные походы Таро послужили цели. Стражи привыкли к нему. Не подозревали. Скоро эти туннели выведут его наружу. Таро каждый день ходил по ним, мечтал о направлениях, куда хотел податься. Он хотел одного: путь, что выведет его из стен дворца. Он поклялся, что освободится из этой нарядной тюрьмы до начала состязания.