«Так ты сможешь написать семье о своей победе и нашем браке», - говорилось в его записке. Там была раньше миска с фруктами, но Мари убрала ее в сундук. Первая кража и единственная.
- Не знаю, госпожа, - она задумалась. Но Мари заметила, что Сэй уже обдумывала это раньше. Я бы заплатила любую цену, - Сэй закончила уборку. Спасибо, госпожа. Вы отвлекли меня от мыслей на время, - она поклонилась, пожелала Мари спокойной ночи и ушла за свою дверцу.
Мари пошла за Сэй, хотела попросить ее бежать. Она стукнула в дверь и открыла ее. Маленький красный матрас. Лампа из бамбука. Но девушки не было. Комната была пустой. Мари открыла рот, чтобы позвать Сэй, но ее слова прервали крики. Мари вскинула голову.
«Началось».
ГЛАВА 38
Таро
Таро думал о Мари - ее сильных плечах, нежной щеке - когда раздался первый вопль. Он разбил веселье, добрался до платформы. Музыка оборвалась. Еще вопль, и Таро вскочил на ноги. Звук доносился из дворца. Туда ушла Мари. Больше криков, и Таро побежал сквозь толпу, сбивая придворных и простых людей.
В Главном зале воцарился хаос. Самураи наполнили Осеннюю комнату, и он пошел туда. Собралась толпа. Он пробивал путь. Никто не поклонился, и Таро понял, что они застыли от шока. Там был мастер Ушиба, его лицо было бледнее обычного. Руки сезониста подрагивали, и время двигалось с вечера к дню, хоть в остальном Хоноку еще была ночь.
В первых лучах солнца Таро увидел застывшую фигуру. Его мечи упали со стуком. Если бы зима была чувством, Таро ее бы и ощущал. Холод. Онемение. Это был его отец.
Все двигалось очень медленно.
Таро слышал только свое дыхание, клокочущее в груди. Его отец. Император. Великан, назначенный богами и богинями, пал. Таро было сложно поверить, но так было. Его отец был мертв. Убит. Шея и живот императора были разрезаны. Только монстр мог сделать это. Ярость кипела в Таро. Он рявкнул приказ ближайшему самураю:
- Закройте дворец. Никто не войдет и не выйдет, пока всех не допросят. Найдите того, кто сделал это! - приказал он.
Самурай поклонился.
- Да, Ваше величество.
Сатоши дрожал неподалеку. Монах выглядел так же плохо, как Таро себя ощущал.
- Сатоши? - спросил Таро. Монах подошел ближе, лицо было почти белым. - Найди Мари.
- Императрицу, Ваше величество?
Таро не понимал пока этот титул. Он стиснул зубы от вопроса, от дерзости Сатоши.
- Да. Пока убийцу не найдут, удвоить вокруг нее стражу.
Сатоши поклонился.
- Да, Ваше величество. Что-то еще?
- Освободите комнату.
Таро ждал, пока Осенняя комната опустеет, а потом выпустил горе. Его колени подкосились. Влажные листья прилипли к одежде. В воздухе появился туман, обнял его плечи. Его ладони двигались по телу отца.
Они так и не преодолели расстояние между ними. Гнев и горе сплетались в нем опасной алхимией. Он найдет убийцу отца. Он отомстит. Он поклялся перед богами и богинями.
Он провел дрожащей ладонью над глазами отца и закрыл их. Его тело было лишь сосудом. Душа императора была с богами и богинями, сидела высоко на золотом троне.
Таро вышел из Осенней комнаты в Главный зал. Там тут же стало тихо. Самураи, монахи и слуги кланялись один за другим и опускались на колени перед Таро.
Комната вдруг показалась душной. Таро не мог дышать. Когда он добрался до двойных дверей дворца, он распахнул их и замер на вершине лестницы. Тысячи людей собрались во дворе. Новость о гибели императора разлетелась мгновенно. Теперь уже все горевали, а не веселились. Крестьянин возле первых рядом крикнул:
- Да здравствует император! - и толпа повторила крик, топая ногами и кланяясь. Таро ощущал, как ответственность сжала костлявыми пальцами его шею и сдавила. Он был их главой.
Да здравствует император.
* * *
Таро искал уединения в своей мастерской. Он не мог идти к Мари, не взяв себя в руки. Тут его не побеспокоят. Пыльные столы были в металлических запчастях - шестеренках, винтиках и листах меди. Таро смахнул их одним движением руки, но это его никак не успокоило.
Но у него еще была Мари. Это успокоило его, не дало ударить молотком по окнам, развести огонь, чтобы все пылало. Таро опустил голову. Поднималось солнце. Новый день. Как жизнь Таро так сильно изменилась за несколько мгновений? В дверь постучали и отодвинули ее.
- Небесный владыка? - Сатоши покорно склонил голову. - Простите за вмешательство.
Таро судорожно вдохнул и вытер лоб. Он еще не привык к новому титулу.
- Есть новости?
- Мне нужно многое вам рассказать.
Таро впустил священника внутрь.
- Вы нашли предателя? - спросил Таро.
Сатоши опустил взгляд, словно искал ответы на полу.
- Вышли несколько слуг. Других допросили. Служанка вспомнила, что видела мужчину в форме самурая, покидающего Осеннюю комнату.
Таро сжал кулаки.
- Это сделал один из наших? - самурай императора? Он не понимал это.
Сатоши покачал головой.
- Нет. Мы считаем, что это было прикрытие. Служанка увидела его раньше, чем он надел шлем. На воловине его лица были необычные шрамы. Я выяснил через информантов-ёкаев. Похоже, его зовут Сыном кошмаров.
Таро нахмурился.
Сатоши продолжил:
- Он - ёкай. Мои информанты ищут все, что можно, о нем.
Таро сжал край рабочего стола.
- Какой он ёкай?
- Никто не знает. Не они или... - Сатоши запнулся.
- Как мы можем не знать? Все ёкаи зарегистрированы, - процедил Таро, злясь из-за нехватки знаний Сатоши. Он, Высший священник, должен был знать об этом ёкае.
- Мы не знаем, потому что он без ошейника.
Таро моргнул.
- Ёкай без ошейника в столице? - его отец хотел расставить священников у стен города, но Таро отговорил его. Это ведь было излишне? Отец никогда не слушал Таро. Почему сделал так в этот раз?