— Ты серьезно думаешь, что у тебя силенок хватит со мной тягаться? — искренне изумился мажор.
— Круче меня только драконьи яйца, — оскалился второй парень, — и они у меня с собой. Показать?
И потянулся к ремню брюк.
От такого ответа охренели вообще все присутствующие: и собеседник, и его группа поддержки, и несчастная рыжая девчонка, которая, кажется, хотела мимикрировать под кирпичную стену. И это ей могло бы удаться — от последней фразы бедолага пошла красными пятнами.
Я же против воли ухмыльнулся и чуть замедлил шаг, размышляя, обходить начинающуюся потасовку или еще понаблюдать за настоящими аристократами в их естественной среде обитания.
— Дуэль! — выплюнул мажорик быстро-быстро. Видимо, чтобы собеседник все-таки не показал свою аргументацию.
— Легко, — отозвался парень.
Оглянулся, словно ища глазами кого-то, а затем внезапно ткнул в меня пальцем и заявил:
— Этот будет моим секундантом.
Я⁈.
— Он же неблагородный, — процедил кто-то из группы поддержки мажорика. — Что плебс может знать о настоящей дуэли?
Не то чтобы мне сильно хотелось влезать в чужие разборки, но вообще-то технически мои родители погибли, защищая интересы страны, чтобы эта напомаженная задница могла гнуть пальцы на папины деньги. Так что…
— Ну руки тебе сломать знаний хватит, — отозвался я, вставая рядом с парнем против уже нормально так заведенной компании. — И он, — я ткнул в обладателя драконьих яиц, — будет моим секундантом. Извини, перчатки нет, могу в рожу плюнуть. Подойдет?
Мой внезапный секундант заржал, а наших противников перекосило.
— Через час на полигоне, — процедил крашеный мажорик и, развернувшись на каблуках, устремился куда-то вглубь территории. Свита молча направилась за ним, лишь мой будущий противник кинул на меня такой уничтожающий взгляд, что, если б мог — убил бы.
Едва противники отошли на достаточное расстояние, мой секундант воскликнул:
— Ну ты даешь! Красавчик!
Протянул мне руку и представился:
— Боярич Иван Новиков.
Я крепко пожал его ладонь и ответил:
— Александр Мирный.
Глава 2
— Вы с ума сошли⁈. — воскликнула рыжая девица, ставшая причиной предстоящего замеса. — Они же вас покалечат!
— Лучше, чтобы они покалечили тебя? — поинтересовался боярич.
— Да что они мне сделают? Я — Мария Нарышкина!
Заявлено это было таким тоном, словно княжеский титул давал индульгенцию от идиотов.
— Вот именно поэтому и сделают! — зло рявкнул Иван.
Я больше чем уверен, что парень добавил себе под нос «дура», но оскорблять боярышню, за которую только что вписался бить лица, было бы глупо.
— Мне нужно заселиться, — прервал я их милую перепалку.
Боярич кинул взгляд на наручные часы:
— Не успеешь, там сегодня с документами какая-то чехарда и жуткая очередь.
Я скривился: на очереди у меня была аллергия еще с перестройки, и тратить свою прекрасную юность на толчею снова у меня не было никакого желания. Видимо, скривился я весьма красноречиво, потому как Новиков с видом Архимеда щелкнул пальцами, только воскликнул не «Эврика!», а:
— Идея! Пойдем, кинешь вещи ко мне, я уже заселился. А потом договоримся с комендантом.
— Но ты же живешь в крыле для благородных, — округлила глаза Нарышкина и обратилась ко мне: — Не принимай на свой счет, но тебя там сожрут, если ты решишь задержаться. Таких напыщенных павлинов, как Максимус с его шайкой там на каждом этаже три штуки.
— Пф! — отмахнулся Новиков. — После сегодняшней дуэли к нам только на полусогнутых будут подходить.
Я чуть улыбнулся, подумав, что юные аристократы этого мира ничем не отличаются от детей топ-менеджеров моего бывшего. И те, и другие умеют пользоваться всеми вилками на свете, но в отсутствии старшего поколения ведут себя как обычные дети: курят, матерятся и лезут в драку. Новиков даже представился без отчества, что по местному высшему этикету непозволительная вольность, зато очень модно среди благородной молодежи.
— Хорошо, идем, — согласился я.
Не то чтобы мне хотелось жить среди мажориков, но сейчас точно стоило скинуть рюкзак. Являться с ним на местный полигон было бы неудобно.
— Наш человек! — одобрительно кивнул Иван и махнул следовать за ним.
Территория университета была ухоженная. Даже, я бы сказал, вылизанная. Мы шли по асфальтированной дороге, такой ровной, что от зависти потрескались бы немецкие автобаны моего прошлого мира. Вокруг зеленели идеально подстриженные газоны, подозрительно симметричные деревья и фигурно обрезанные кусты.