— Сидел он за воровство, и то от безысходности, — ответил я, пожав плечами. — Они тут все от безысходности, Твое Высочество. Представь жизненную ситуацию, когда тебе нужно вот туда заходить несколько раз в неделю и надеяться, что тебя не слишком сильно покалечат? — я кивнул на клетку.
Иван проследил за моим взглядом, но вдруг спросил не по теме:
— Что ты о них думаешь?
Не то чтобы оценивать телохранителей наследника престола, не слишком активно сражающихся в клетке, входило в мои новые обязанности, но и оставлять вопрос без ответа я не стал.
— Работают по уставу, ответственные, хорошо подготовленные, — охотно поделился впечатлением я, а затем подумал и добавил: — Но как будто без души.
— Без души… — медленно повторил Иван на выдохе, о чем-то размышляя. — Но телохранителям и не рекомендуется заводить тесный контакт с охраняемой персоной, разве нет?
Строго говоря, телохранителем я никогда не был. Но бывал тем, кто этих ребят упокаивает. Так что вздохнул, взъерошил волосы, немного помолчал, подбирая слова.
— Не знаю, как это сформулировать, — сказал я. — Но предыдущая команда, мир их праху, мне казалась более живой. Эти… Чисто механическая работа.
Мы помолчали, и я решил поднажать:
— Зато мои ребята будут твоими самыми верными псами!
Цесаревич вздохнул, снова посмотрел на разложенные бумаги и заново поднял резюме, которым в меня тыкал:
— Если кто узнает, что в особом отделе наследника трона бывший заключенный, это будет такой скандал, — произнес Иван.
— Если узнают, — медленно проговорил я, — сыграешь на публику. Что ты такой милостивый и все понимающий, вот дал шанс исправиться парню, которого тяжелая нужда толкнула на кривую дорожку.
— Алекс, военные не поймут, — медленно произнес он.
— Твои военные через одного тащат со складов все, что плохо лежит, к себе на дачи. Тут еще непонятно, кто больше вор — тот, кого за корку хлеба посадили, или тот, кто вагонами тырит, — возразил я, глядя на своего соседа. — И только попробуй сделать удивленные глазки.
Цесаревич и не стал, лишь недовольно поджал губы.
— Но это все если узнают, — еще раз повторил я. — А мы же с тобой понимаем, что если красивенько подправить личное дело у парнишки, то и узнавать будет нечего.
— Почему ты в него так вцепился? — недовольно спросил Иван. — Он же боец, откровенно говоря, никакой.
— Боец — да, — согласился я, не став спорить с очевидным. — Зато профессиональный щипач и домушник. Такой войдет в толпу твоих разряженных вельмож и какую интересную записулечку выудит, а то и мобильный телефон с компроматиком. Или наоборот — подложит туда, где ничего не было, но очень нужно, чтобы оно там появилось. Лубянка, скажем честно, она же только поломать способна да в каменный мешок посадить. А тебе, Твое Высочество, по жизни очень и очень понадобится проворачивать делишки серой морали. Корона обяжет.
Цесаревич недовольно дернул щекой.
— И все-таки это будет отвратительный скандал, если его судимость всплывет, — упрямо повторил наследник трона.
— С этим не спорю, — легко согласился я. — Но только если всплывет.
— А как не всплыть-то? — чуть повысив голос, возмутился цесаревич. — Их же проверять будет служба безопасности отца, а там хоть и не болтают, да такое шило не утаишь!
— Иван, ну ты чего как маленький? — раздраженно спросил я. — Дай ценное указание, пусть подотрут в документах.
— Чем? — растерялся наследник трона.
— Ластиком! — рявкнул я. — Одолжить?
Иван с минуту смотрел на меня оторопело, а потом покачал головой.
— Ты иногда так легко балансируешь на грани закона, что мне неспокойно, — признался наследник престола.
— Я балансирую в твоих интересах, — пожал плечами в ответ, вернувшись к наблюдению за бойцами в клетке. — И потом, я ведь уже говорил — серая мораль, корона…
— Да понял я, понял… Ладно, — наконец сломался Иван. — Но для начала я хочу на каждого из них глянуть лично.
— В бою? — живо заинтересовался я.
— Нет, пообщаться, — ответил цесаревич. — Понять, что за человек. Нет ли среди них мерзавцев.
У меня чуть-чуть не сорвалось с языка ехидное замечание «А это ты как определяешь?». Еле удержал в себе!
Несколько дней спустя, Александр Мирный
Наше творческое сотрудничество решено было начать с сования пальцев в розетку. Проще говоря — Его Высочество изъявил желание пообщаться с левой молодежью.
— А почему их нельзя вызвать в Кремль? — в сотый раз докапывался я до Ивана.