Я не для того переродился, чтобы какая-то гнида пристрелила меня на парковке в самом начале пути.
Стена из красного кирпича, огораживающая территорию университета, могла бы стать укрытием от снайпера, но не сегодня. Я даже не стал задерживаться и на полном ходу перемахнул через ограждение, лишь коснувшись кирпичей двумя пальцами.
Приземлился на ноги и мягко спружинил. Кирпич брызнул осколками над моим правым плечом.
Это последняя пуля, если только здесь не делают магазины для винтовок на сотню патронов. След от выстрела утыкался в распахнутое окно последнего этажа дома по другую сторону Донского проспекта.
До нужного мне здания предстояло преодолеть восемь полос и довольно оживленное движение в городе, который и в этом мире никогда не спит. Ветер услужливо донес звуки торопливых сборов.
Ну нет, гаденыш, ты от меня так просто не уйдешь.
Я не стал ждать разрыва в потоке, я вообще не был настроен на промедление. Рывок, и за спиной словно крылья раскрылись, реакцию выкрутили на максимум, а ощущение мира расширилось до невообразимых пределов.
Я буквально чувствовал все возможное движение на много, много сотен метров вокруг себя. Летящая птица, движущиеся автомобили, бутылка, гонимая ветром — я знал, где будет находиться любой предмет в следующую секунду. И этого знания хватило, чтобы пересечь огромную магистраль на одном выдохе.
А затем прыжок вверх, усиленный стихией Воздуха, и я перемахиваю через раскрытое окно.
Ну, здравствуй, голубчик. Далеко ли ты собрался?
Стрелок уже был в полушаге от входной двери, когда я влетел в окно. Но вот незадача, стоило ему коснуться ручки, как проем покрыл толстенный слой льда. Мужчина развернулся ко мне, отточенным движением выдергивая пистолет из-за спины, и открыл огонь. Но все его пули завязли в моем щите, а затем посыпались на пол бесполезным горохом.
Мужик смотрел на меня не то с восхищением, не то с ужасом. Погоди, это я еще не подошел.
Стрелок нужен был мне живым, но это совсем не значит, что целым.
Я спокойно шел на снайпера. А тот разжал пальцы с кейсом с винтовкой и выхватил армейский нож, готовясь к рукопашке. Ему под сорок, он в хорошей форме, опытен, явно многое повидал.
Единственный его минус в том, что выбрал в противники меня. Рука с ножом натыкается на блок. Увод, захват, хруст.
Наемник не вопил, лишь резко выдохнул сквозь зубы. Затем враг попытался отпрыгнуть, но я ударил каблуком туфли в коленную чашечку.
Вот тут снайпер уже не смог сдержаться и завыл.
Рано, рано… Еще половина конечностей работает.
Сложно отбиваться одной не ведущей рукой, но он попытался. Впрочем, попытка окончилась громким хрустом. А коленную чашечку второй ноги я просто присовокупил для симметрии.
Я за шкирку швырнул снайпера на кресло в чужой прихожей и сказал:
— У тебя ровно один вариант: ты рассказываешь мне все, что я хочу знать.
Снайпер если и был испуган, то больше его сейчас, разумеется, занимали поломанные конечности. Боль притупляет многое.
— Ты меня понял?! — обратился я к калеке, чуть повышая голос.
— Я не говорю по-русски, — ответил стрелок на немецком языке.
Это было проблемно, потому что немецкий я знал на уровне «Красотка, принеси еще пива». Впрочем, это надо было еще проверить.
— Уверен? — спросил я, поднимая его выроненный нож с пола и крутанув его в пальцах.
— Я не говорю по-русски, — повторил мужик, и на этот раз в его интонациях начали проскальзывать истеричные нотки. — Не говорю по-русски!
Во входную дверь кто-то постучал уверенно и требовательно. Впрочем, интрига держалась недолго:
— Мирный, открой дверь! — донесся до меня голос Лютого.
Я даже голову не повернул, продолжая гипнотизировать снайпера взглядом. Тот сжался в кресле, насколько позволяли травмы, и боялся лишний раз пикнуть.
— Мирный, мать твою, открой эту гребаную дверь!
В моем льду даже трещинки не было, хотя колотили с той стороны усердно.
— Интересно, если начать отрубать тебе по пальцу, ты не вспомнишь русский язык? — медленно проговорил я, сделав еще шаг к снайперу.
Но тот лишь повторял, словно молитву, одну и ту же фразу. «Я не говорю по-русски, я не говорю по-русски, я не говорю по-русски…»
— Мирный, у меня есть переводчик! — рявкнул Лютый. — Дверь, твою мать, открой!
Я глубоко вздохнул.
— Ладно, — произнес я, убирая нож. — Считай, что тебе сегодня чертовски повезло, мужик.
Лед на двери не осыпался — истаял легким паром, а в следующее мгновение в небольшую квартирку набились силовики, которым особенно-то и нечего было делать.