Вместо ответа она продемонстрировала мне экран телефона. Текстовое сообщение от контакта «Брат» гласило:
«Отцу стало хуже. Приезжай попрощаться»
Глава 10
У особняка рода Корсаковых стояла скорая. Немногочисленная прислуга была отлично вышколена, а потому профессионально игнорировала происходящее.
Этикет-с.
Мы беспрепятственно вошли в здание, поднялись на жилой этаж и только там столкнулись с братом Василисы.
Матвею было около двадцати пяти, и он выглядел немного взъерошенным и потерянным. В таком возрасте стать главой хоть и не аристократического, но рода — удовольствие ниже среднего. И пускай скрывать эмоции у парня не выходило никак, он пытался сохранять лицо. В таком возрасте тяжело терять родителей, даже если ты знаешь, что их время стремительно утекает. А если с этой смертью на тебя ложится неподъемный груз ответственности за семью, сложно стоять с прямой спиной.
— Успела? — вместо слов приветствия спросила Василиса.
Матвей кивнул, и они оба посмотрели на дверь спальни, из которой как раз вышел нотариус. Девушка растерянно посмотрела на брата, обернулась на меня и перевела взгляд на дверь.
Страшно, маленькая? Смерть — это всегда страшно, но она все-таки естественная часть жизни.
Я взял холодную ладошку Василисы в руку и повел ее в спальню.
На огромной кровати полусидел умирающий мужчина. Пожалуй, я бы его не узнал — так сильно смерть отпечаталась на его лице. Он посмотрел на нас неожиданно ясным, спокойным взором и тихо произнес:
— Василиса, оставь нас.
Девушка, стоящая рядом со мной и, кажется, боявшаяся даже дышать, вздрогнула, медленно кивнула и вышла. Корсаков-старший смотрел на меня и некоторое время молчал. Может быть, хотел произвести пугающий эффект, но я видал смерть и пострашнее курильщика на пуховых подушках, так что…
— Я не дурак и понимаю, что Василиса выполнит условия нашего договора еще раньше, чем закончится отведенное ей время, — заговорил он. — Я умираю и могу позволить себе быть честным. Так вот, ты мне не нравишься. И если бы я не был болен, черта с два моя девочка бы осталась с тобой. Но меня рядом не будет, и Матвей не сможет ею управлять.
Мужчина закашлялся, раздраженно вытер кровь с губ белоснежным рукавом рубашки вместо оставленного прислугой платка, и устало откинулся на подушки.
— У меня много имущества, но выходит так, что самое ценное я оставляю тебе. Я не могу тебе приказать, и уже не в том состоянии, чтобы давить, — продолжил он. — Поэтому я просто прошу тебя — сбереги мою девочку.
Я выдержал тяжелый взгляд умирающего человека и спокойно произнес:
— Даю слово.
Москва, ресторан «Охотник», Виктор Сергеевич Нарышкин
Князь Голицын от многих прочих левых и правых отличался тем, что при всем своем широком круге общения ни с кем не поддерживал тесных связей. В основном потому, что слишком близкие контакты мешали работе мужчины. И речь не про Министерство иностранных дел. Будучи членом Свободной фракции, князь Голицын работал… На императора.
— Его Величество благодарит тебя за содействие, — проговорил боярин Нарышкин, придвигая к Голицыну тонкую папку с гербом дома Романовых.
Беседа проходила за деловым обедом, так что князь, работавший ложкой над каким-то супешником из дичи, лишь кивнул в ответ. Нарышкин тоже занялся едой — свободного времени у таких занятых мужчин было мало, и тратить его на светскую болтовню хотелось в последнюю очередь.
— Что-то известно по стрелкам? — между переменой блюд спросил Голицын. — А то наше любимое высшее общество уже вовсю муссирует тему моего непосредственного участия в покушении на цесаревича.
— Известно, — кивнул Нарышкин. — Но ничего такого, чем бы я мог тебя порадовать.
Голицын недовольно цокнул.
— Я Петру, конечно, сделал внушение, но сам понимаешь, там бесполезно… — произнес князь с плохо скрываемым разочарованием. — Весь в мать пошел. Тюфяк и тряпка.
— Был бы ты чаще в Российской Империи, может быть, что путное и вышло, — усмехнулся Нарышкин. — На родовой характер нельзя нанять репетитора.
— То-то твоя дочурка дала всем прикурить, когда узнала о помолвке, — оскалился Голицын.
— Ну, дать — дала, но сделала, как сказали. Важен результат, — пожал плечами Нарышкин.
— Результат, — недовольно протянул князь. — Вот у Меншикова тоже результат. Может быть, тебе уже донесли, что он хочет изменить наследника в завещании?
— Попробовать может, — пожал плечами Нарышкин. — А на деле… У нас такой ужасный документооборот, ты же знаешь.