В общем, мы двигались по этажам, уходя все глубже под землю, когда я заметил боярышню Шереметьеву. Девушка сидела в кафе с вазочкой с разноцветными шариками мороженого и то и дело кидала взгляды в сторону выхода с парковки. И судя по тому, как резко уменьшилось количество неблагородных и непроверенных людей на самых глубоких уровнях, Иван времени зря не терял.
— Смотри, боярышня Шереметьева, — тоже заметила девушку Василиса. — Как думаешь, нам стоит к ней подойти? Или она тут кое-кого ожидает и это невежливо?
Боярышня действительно кое-кого ожидала, и этот кое-кто должен был появиться с минуты на минуту, судя по засуетившейся охране этажа.
— Думаю, нам лучше не беспокоить боярышню, — ответил я и уже хотел было предложил Василисе тоже съесть какое-нибудь вкусненькое мороженое или пирожное на другом этаже, но не успел.
В подземном торговом центре прогремел взрыв.
Глава 11
В ушах звенело, левая рука ныла, а мышцы правой, казалось, еще немного и порвет в клочья.
Я моргал и пытался осознать реальность. Не первая в моей жизни контузия, но молодое, здоровое тело справилось лучше, чем могло бы быть. На левой руке повисла Василиса. Корсакова вцепилась в меня своим модным маникюром с такой силой, что будь ее ногти чуть подлиннее — пробила бы до кости. Зеленые глаза широко распахнуты от ужаса, лицо — бледное, губы плотно сжаты в узкую линию. Не бьется в истерике, панике и вообще старается понять, что произошло.
Боевая у меня малышка.
Я перевел взгляд на правую руку и понял, что Разумовскому надо поставить пузырь. Или даже лучше ящик. А то, может, и на завод деньжата найдутся.
У меня не было такой базы для магии, как в рукопашке или стрельбе, но тренер нас дрессировал на совесть. Тело отреагировало быстрее, чем мозг успел обработать происходящее, и вокруг нас с Василисой стоял толстенный воздушный щит. Он удерживал балку, рухнувшую откуда-то сверху прямо нам на головы, и еще позволял дышать — за пределами щита была гарь напополам с пылью.
Я несколько секунд тупо пялился в кусок несущей конструкции, у которого были все шансы отправить меня на новый круг перерождения. В голове сложилось две простые мысли: первая — террористы очень торопились. Я так себе сапер, но даже моих знаний хватает, чтобы понять — крепили наспех. И второе — взрывчатка была с армейских складов. А это значит, что сверху сейчас наверняка тоже что-то интересненькое происходит.
Хорошо бы выбраться и посмотреть.
— Ты меня слышишь? — спросил я у Василисы.
Невеста несколько секунд пялилась то ли на меня, то ли в пространство, и пока она соображала, я увидел в сизой дымке всполохи магии. Ну, блеск.
— Сможешь все мелкие взвеси опустить и очистить воздух от гари? — спросил я.
Девушка замедленно кивнула. Это хорошо. Боевой маг на деле-то из Васьки не выйдет ни при каких обстоятельствах, а вот уборка должна получиться. Приводить девчонку в чувство времени нет, пусть займется полезным делом. Глядишь, перестанет пытаться сломать мне руку.
— Давай, ты наводишь чистоту, а я займусь беспорядком? — предложил я.
Василиса не очень поняла шутки, но все-таки кивнула. Она разжала пальцы на моей руке и с некоторым трудом, корявенько, но все же применила технику.
Открывшаяся картина заставила меня недобрым словом помянуть всю Лубянку вместе с Кремлем. Я рассчитывал увидеть схватку наемников с кем-нибудь, а оказалось, что это кучка гвардейцев пытается убить друг друга. Слабо верится, что причина в неоплаченном счете за кофе… И кто из них хороший, а кто плохой?
Я резко толкнул зазевавшуюся Василису в сторону и сам сместился. Железная балка с грохотом воткнулась в мраморную плитку, окатив мой щит осколками, а за ней сверху потянуло еще пару кусков конструкции.
Корсакова запоздало пискнула, но наш шум привлек внимание сражавшихся людей. Они посмотрели на меня, потом на Шереметьеву, по какой-то невероятной случайности все еще сидевшую на том же месте.
А, нет, случайность имела имя и фамилию. Стояла рядом в гражданском и держала магический щит. Ладно, Иван хотя бы умеет пользоваться головой. Приставил к своей избраннице охранника.
А в следующее мгновение гвардейцу рядом с Шереметьевой просто и без изысков вышибли мозги точным выстрелом. Стрелка тут же убили, и бой продолжился, но, честно сказать, складывался он не в пользу сохранивших верность присяге.