— Хотел бы я посмотреть на того самоубийцу, который решит обсуждать князя Калужского за спиной, — хмыкнул Нахимов.
— На чужой роток не накинешь платок, — пожала плечами Демидова, после чего вновь обернулась ко мне. — Александр, если нужна будет помощь с управлением княжеством, мой род с удовольствием предоставит тебе список проверенных людей.
— Дарья, ты очень любезна, — улыбнулся я. — Спасибо, если возникнет потребность, я обязательно обращусь к тебе.
— К любому из нас, — вставила Мария.
— К любому из вас, — поправился я.
Тут в беседу вклинился Алмаз. Тугарин посмотрел на меня выразительно и выдал в своем репертуаре лихого холостяка:
— Господа, дамы. Мы сегодня имели честь наблюдать уникальный случай дарования нового титула. Уверен, князь Калужский найдет время в своем резко уплотнившемся графике, и мы отпразднуем это событие.
— С удовольствием разделю с вами эту радость, друзья, — не стал отпираться я.
— У меня на примете есть один недурственный ресторан… — подал голос Нахимов, и ребята переключились на него.
Кирилла тоже не обделили наградой за расчистку одной из улиц, на которой, подозреваю, обитала боярышня Румянцев, а моего локтя коснулся Ермаков.
Мы с Алексеем отошли в сторону под предлогом обновить напитки для наших дам, и княжич проговорил:
— Ты же понимаешь, что теперь должен соблюдать все правила игры?
— Лучше, чем ты думаешь, — мрачно ответил я.
— Ты теперь один из нас, Алекс, — проговорил Ермаков с серьезным видом. — И твоя репутация вместе с титулом будет наследоваться твоими детьми, внуками, правнуками… Лобачевские до сих пор не до конца приняты боярами, потому что их титулу всего-то пара веков. А ты сразу шагнул из простолюдинов в князья, минуя боярский титул. И если получение титула со временем будет восприниматься как молодецкая лихость, то любая ошибка будет тянуться и портить кровь. Некоторые договоры заключаются или не заключаются на основании репутации и рекомендаций. Деньги в высшем обществе вторичны.
— Скажи это тем, кто проспонсировал недавние народные гуляния в Москве, — жестко усмехнулся я.
Ермаков чуть нахмурился:
— Мы не берем пограничные случаи… Это ужасное происшествие и, честно скажу, я в жизни бы не подумал, что в наше время найдется кто-то настолько…
Княжич не договорил, но общий смысл его слов был понятен. Хорошо воспитанные аристократы не позволяют себе нарушать слова, присяги, клятвы, хотя никакого магического отката не существовало. Просто слово аристократа, как слово офицера, имело вес.
Но, как это всегда бывает, из любых правил есть неприятные исключения, в чем мы имели несчастье убедиться недавно.
— Василисе помогут девушки, я попрошу Дарью, она привлечет Марию. С Анной, так полагаю, у твоей невесты уже начали складываться более-менее доверительные отношения, — продолжил Ермаков. — Но это все женские мелочи. Общество будет смотреть в первую очередь именно на тебя. По тебе будут судить не только обо всем роде Мирных, но и цесаревиче, ведь он выбрал тебя в ближники и всем это только что показал.
Я кинул взгляд на нашу компанию, что-то бурно и весело обсуждающую, и лишь молча кивнул.
Ермаков вполне искренне переживает, как я интегрируюсь в их великосветский гадюшник, и готов в этом помочь. Но о том, что я повидал на своем веку побольше роскошного дерьма, я рассказать парню не мог.
После поздравлений от ближнего круга начались поздравления от всех прочих. Тут основной удар принял на себя, конечно же, Меншиков. Пока мы стояли тесным кружком, благородная публика успела обдумать, как она относится к этому назначению, сделать соответствующие выводы и принять кое-какие решения. Так что очень скоро Максима с Марией оттеснила от нас толпа доброжелателей, да и остальные растянулись по залу.
Мне, надо сказать, тоже досталось немного внимания. Игорь Вячеславович крепко пожал мою ладонь и пожурил, что я все-таки ускользнул от службы в его отряде. Мне теперь не по чину бегать с его силовиками, и, хотя он за меня очень рад, но терять такого бойца ужасно жаль.
Серов был не так многословен, но тоже посетовал, что и к нему в структуру мне уже не зачислиться по той же проблеме — титул. Правда, в отличие от Лютого, Серов понимал, что титул для меня скорее обременение, чем выгода, но тактично обошел этот момент в диалоге.