— И вот наконец-то здравые мысли в твоей пустой школярской голове! — тренер даже пару раз похлопал, изображая восторг и овации. — И знаешь, как мы это решим? Два часа утром, пары и четыре часа вечером!
— Да это же контрпродуктивно! — ахнула Василиса.
— Зато мозги прочищает великолепно, — огрызнулся тренер.
— Два вечера в неделю выходных, — произнес я.
— Еще чего!
— Или вы дадите мне два выходных, или я дважды в неделю буду прогуливать, — парировал я.
— Исключу, — процедил тренер.
— Не выйдет, — негромко произнес Иван невинным таким тоном.
Василиса приподняла брови, теряя нить рассуждений, но Иван нашелся:
— Его Высочество будет очень опечален, если его ближника отчислят.
Разумовский нехорошо прищурился.
— Ах, Его Высочество будет опечален? Ну так если ближник Его Высочества когда-нибудь забрызгает его своими потрохами, потому что вместо того, чтобы поменять лампочку, решит открыть новую стихию, пусть ко мне не приходит.
— Обязательно передам при случае, — сдерживая улыбку, ответил я и повторил: — Два выходных.
— Да черт с вами, — махнул рукой Дмитрий Евгеньевич и буркнул: — Я и так из вас душу выну.
— Это пожалуйста, — миролюбиво ответил я.
— Новиков — смешение трех стихий, отработка час, потом зачет. Корсакова — смешение двух стихий, отработка, зачет. Сдашь зачет — пойдешь за третьей. Мирный…
Мужчина окинул меня ну очень многообещающим взглядом. Мог бы вручить тряпку мыть тротуары в Москве — уже б вручил.
— А Мирный покажет мне, что он умеет делать с Металлом. Или ты успел только открыть разок да до донышка, как последний дурак, все силы израсходовать?
Каяться, что совещался без перерыва на перекур, я не стал, оно и так понятно. Так что пришлось не отказать в удовольствии Дмитрию Евгеньевичу погонять меня по полигону. Зверски, надо сказать, но продуктивно. К концу занятия я уже уверенно создавал шпагу и даже мог немного ей помахать.
Но тренер не унывал и обещал, что к концу семестра я смогу творить настоящие кольчуги витязей с плетением «шесть в одно».
А учитывая вырисовывающиеся перспективы, не сказать, что это был бы бесполезный навык.
Москва, деловой центр «Аурум», Кирилл Нахимов
Кирилл остановил машину на парковке «Аурума» и взглянул на свою невесту. Анна задумчиво разглядывала здание сквозь лобовое стекло, не спеша отстегивать ремень безопасности.
— Все в порядке? — негромко спросил княжич Нахимов, выключая двигатель с кнопки.
Боярышня Румянцева взглянула на своего жениха и кивнула. Пальцы ее левой руки легли на широкую ладонь парня, сжимающую рычаг коробки передач.
— Все нормально, — так же тихо ответила невеста. — Просто подумалось, что Василисе очень повезло с женихом. Но мне повезло больше.
Кирилл не удержался от улыбки. Несмотря на то, как начались их отношения, Анна каким-то волшебным образом всегда находила слова, чтобы поддержать или подбодрить своего жениха. Почувствовать радость от самого факта, что она — рядом.
Это ощущение близости пьянило парня. И он наслаждался каждым моментом в компании боярышни. И, чего греха таить, предвкушал, какой станет их дальнейшая жизнь.
— Мне тоже несказанно повезло с тобой, — произнес Кирилл и поднес руку невесты к своим губам. — Идем?
— Надеюсь, ваш мальчишник не затянется дольше пары дней, — вздохнула Анна, чуть приподняв брови. — Мне хотелось бы успеть на выходных и с тобой время провести, а не только с подружками перемывать вам кости.
Нахимов улыбнулся чуть шире.
— Это не мальчишник, — поправил он. — Всего лишь встреча мужской компанией в баре. Вечер, когда все мы можем немного расслабиться. Мы же почти все скоро станет мужьями и главами семей.
— Вот поэтому я и говорю — мальчишник, — посмеялась Анна, стрельнув глазками в своего жениха.
А после так прильнула и страстно поцеловала Кирилла, что Нахимов был готов наплевать на все условности и заявить свои права на боярышню самым радикальным образом прямо в автомобиле. И плевать, что камеры все видят…
— Это тебе на память, — отстранившись и тяжело дыша, прошептала Анна, избегая смотреть в глаза жениха.
А он не мог оторвать взгляда от открывшейся ему картины. Невероятно горячая девушка сидела так близко, так тяжело дыша, с возбужденно блестящими глазами и прикушенной губкой.
— Все, мне пора.
В одно движение отстегнувшись, Анна выпорхнула из машины, оставив княжича Нахимова успокаивать дыхание и собирать мысли в кучу в одиночестве. Впрочем, он почти тут же вышел из машины.