В конце концов, к титулу я никогда не стремился, то ли дело диверсификация активов, коих у меня внезапно скопилось неприлично много.
Как говорится, на Бога надейся, а к берегу плыви.
Лефортовский дворец, Максим Меншиков
Из всех обязанностей, свалившихся на юного князя Меншикова после становления главы рода, эта, пожалуй, была самой приятной и желанной.
Форсирование свадьбы.
Максим, может быть, и потянул бы это дело еще немного, подождал, пока невеста получит диплом, но, к сожалению, обстоятельства складывались иначе. Глава рода не может быть холостым и без наследника. Тут не то что Его Величество начнет неудобные вопросы задавать, тут очередь из собственных родственничков намазать стрихнин на утренний тост выстроилась.
Так что проблему пришлось решать самым кардинальным способом — скорой свадьбой с дочерью главы службы внутренней безопасности. Меншиковы, конечно, те еще крысы, но тягаться с князем Нарышкиным никто из них не рискнет.
В дверь личных покоев негромко постучали, и к Максиму вошла женщина, за последние несколько месяцев прибавившая седины в волосах, но сохранившую неизменно прямую спину.
— Сынок, — княгиня Меншикова вошла в покои, почти бесшумно ступая по пушистому ковру, и замерла посередине комнаты, рассматривая Максимилиана.
Сам молодой человек в этот момент заканчивал застегивать запонки на рукавах. Взглянув на мать, Максим улыбнулся.
— Здравствуй. Тебе очень идет это платье, — сказал он, заставив женщину чуть расслабить всегда напряженные плечи.
— Ты стал совсем взрослым, Максим, — вздохнула мать, подойдя к юноше и поправляя несуществующие заломы ткани на рубашке. — Совсем недавно я качала тебя на руках, а теперь… — женщина выразительно смотрела на сына снизу вверх, заставив того рассмеяться. — Ты уже женишься.
— Надеюсь, ты сможешь найти общий язык с Марией. Рассчитываю на тебя в этом вопросе, — мягко намекнул Максим.
Как и всякая мать, княгиня Меншикова была уверена, что сыночек может раздобыть себе невесту получше. Ну, вот хотя бы царевну, она ведь не сосватана еще!
С другой стороны, женщина понимала, что власти в этом доме у нее как не было, так и не будет, зато, если выстроить правильные отношения с невесткой, шансов остаться за бортом жизни станет явно меньше.
— Разумеется, — кивнула княгиня. — Я же по себе знаю, как это — выходить за Меншикова.
— Ну ма-а-ам… — Максим демонстративно закатил глаза, заставив мать хихикнуть.
— Надеюсь, ты будешь счастливее в браке, чем были мы с Павлом, — вздохнула она, поглаживая сына по плечам.
— Обязательно буду, — уверенно кивнул Максим. — Мы с Марией потрудились, чтобы найти общий язык. Это было непросто, но оно того стоило.
В дверь постучали. На этот раз более уверенно и громко.
— Князь, Нарышкины передали, что их кортеж уже выехал, — произнес просунувшийся в дверной проем слуга.
— Спасибо, Олег, — кивнул юноша и, когда дверь за слугой закрылась, перевел взгляд на мать. — Прости, мам, мне нужно собираться. И проверить, нет ли сюрпризов от наших родственничков.
— Да уж, родню не выбирают, — печально вздохнула женщина. — Я позвоню митрополиту, узнаю, готовы ли они.
Дверь за ней закрылась, и Максимилиан Меншиков взглянул на свое отражение в зеркале. Ему нравилось и не нравилось то, что он там видел.
Последние полгода оказались тяжелыми. Привычный, размеренный ритм жизни резко нарушился, пришлось принимать разные, не всегда приятные решения, идти против воли отца, убивать людей и защищать свой дом. Добиваться расположения невесты и обзавестись другом из самого враждебного рода империи.
Тяжелые полгода, да. Но нельзя сказать, что плохие.
Юноша смотрел на себя в зеркало, и человек, отражавшийся в нем, нравился Максиму больше, чем полгода назад. Он больше не тупой исполнитель воли человека, в чьих решениях и методах сомневался. И больше не безмолвная тень, равнодушно взирающая на собственную, казалось бы, заранее определенную жизнь. И хотя тяжесть взгляда делала его еще больше похожим на отца, юный князь знал, что это лишь внешнее сходство.
Кто бы мог подумать, что в самом сердце оппозиционной Свободной фракции окажется имперец.
Лефортовский дворец, Александр Мирный
Дарить подарки людям, у которых все есть, всегда было отдельной головной болью. Благо, теперь для этих хлопот у меня была жена.