Вселенные — зацикленные области пространства, кажущиеся от этого бесконечными. В то же время, они имеют определенные границы, то есть мембраны, пересечь которые могут лишь самые высокоразвитые расы, и в самых крайних случаях.
— К числу которых относится и раса раатов, — гордо заключил Диарт, будто бы и сам принадлежал к ней. — Вообще-то пересечение границ Вселенных происходило крайне редко. Всего несколько сотен раз за изученную нами историю. Это даёт слишком сильные всплески мембран, что негативно отражается на всем гравитационном поле. Но мы находим места наименьшего сопротивления для увеличения числа контактов!
Мы уже вступали в контакты с представителями Четвертой Вселенной! Я удостоился высочайшей чести ощущать присутствие ветра рас аллерейнов. Говорят, именно они заселили изначально высшую планету Аллианаат. В их честь и названа наша раса аллионов. Мы их очень-очень давние, уплотнившиеся потомки. Так вот, они говорят, их космос не черный! Плотность скопления звёзд так высока, что черных областей пространства практически не бывает, представляешь, Хаг? И при этом, вопреки тому, что ты могла бы подумать, там не так уж жарко!
Честно говоря, я вообще не думала о температуре неизвестной мне Вселенной. Диарт же напоминал восторженного щенка. Более переполненного знаниями и испытывающего неуемное желание поделиться ими учителя трудно было найти. Он даже не заметил, как перешел со мной на ты и стал запросто называть Хаг. Он просто продолжал захлебываться слюной и вещать о Первой Вселенной, наполненной одними лишь радужными энергиями, и не имеющей ни микрона пустого пространства. Существа с нашей плотностью там просто растворяются, присоединяясь к общему танцу радужных потоков.
— Так что туда лучше не соваться. А вот во Второй и Четвертой Вселенных побывать вполне реально! Из Второй — мы ещё называем её Серой Вселенной, — слишком часто несанкционированно залетают корабли Низших планет. Мы так их называем, потому что у них нет ну просто никаких представлений о добре и зле, представляешь? Все, что они делают, направленно на поглощение и обогащение! — Как знакомо, мрачновато подумала я.
— И они очень плотные. Ещё плотнее чем вы, земляне. Кстати, — продолжал он, — Земля как раз находится на краю Третьей Вселенной, в том месте, где мембрана границы со Второй очень тонка, и её пересечение часто остается незамеченным Вселенским Конклавом! Но там не только они летают. На Земле есть совершенно официальный Космопорт Объединенного межгалактического флота!
— Диарт, прости, но мне кажется, мы нарезаем уже третий круг по одному и тому же коридору. Он зациклен?
— Ах, да, прости, я заболтался. На следующем повороте нам нужно свернуть налево, и мы окажемся в общей зале.
Прямо как в средневековом замке, — подумала я.
— Там происходит общее собрание команды корабля. Но это не каждый день. А каждый вечер там все собираются, чтобы поболтать и расслабиться. У нас там даже есть что-то вроде бара. Иногда даже с танцами! — Мечтательно закатил он глаза.
Очень хорошо! Не корабль, а летающий ночной клуб для чужих.
— Наливают? — Спросила я.
— Что? — Моргнул мой гид.
— Горячительные напитки. Я бы сейчас не отказалась. Да побольше.
— Ах это. Да, конечно, но не слишком приветствуется. Служба! — Развел он руками.
— А сколько членов состоит в экипаже корабля?
— Около сотни.
Я даже присвистнула. Опять.
— А мне казалось, корабль не очень большой — мы не так долго ходили. Хотя честно говоря, я плохо ориентируюсь в закрытом пространстве.
— Просто мы кружили только по верхней палубе. Она самая маленькая. Для руководящего и приближенного состава. Есть ещё два нижних яруса для рядовых членов команды: научных специалистов и армейских подразделений. Ещё одна палуба для перевозки грузов и хранения вооружения. А в хвосте корабля расположены транспортные системы.
Оказалось, что от кормы корабля тянулось два вытянутых остроконечных хвоста, между которыми в нужные моменты происходила контролируемая аннигиляция вещества и антивещества. В хвосте так же располагались обычные нейтронные двигатели. Но они были сокрыты к теле гравинида для большей безопасности.