— Я всегда выгляжу уставшим после вахты.
— Что случилось с твоей шеей?
Солонэйц резко убрал руку от шеи.
— Ничего особенного.
— Хорошо, ещё поговорим.
Граян попытался изобразить отеческую улыбку, но Солонэйц мелочно воспринял её как снисходительную.
— Мы не должны заставлять брата Габреуса ждать.
Солонэйц устало покачал головой, глядя на удаляющуюся спину капитана, и побрёл за ним.
— Терпение. Терпение. — сказал он себе.
Дэа Брава безмятежно следовала к миру, казавшимся из узких стрельчатых окон зала отдыха холодным голубым самоцветом. Солонэйц едва мог сосредоточиться на словах, произносимых братом Габреусом молитв, его глаза постоянно обращались к приближающейся планете. Как он знал, корабль здесь не для доставки, а для подбора груза, который Фиддеусы особенно стремятся получить в свои руки. Поэтому всему экипажу была обещана премия по их возвращению домой. Солонэйц полагал, что это пересилит любые опасения экипажа по поводу возможной опасности лакриматы.
Сам навигатор не испытывал опасений. Известные фатальные инциденты с лакриматой происходили из-за халатности, которая, конечно, не была одним из недостатков Фиддеусов.
Солонэйц часто терялся, испытывать к капитану уважение или же раздражаться из-за его придирок. Он был не сильно старше Граяна, но иногда чувствовал его явную незрелость, которая, по его мнению, проистекала из его слишком беззаботной жизни до этого. Капитан действительно старался установить с навигатором дружеские отношения, о чём Солонэйц несомненно догадывался, но оба не умели быть достаточно раскрепощёнными для установления дружбы. Граян подозревал, что это из-за его мутации, совершенно не догадываясь, каким он был мастером выводить людей из себя.
Как обычно, Граян спросил Солонэйца, не хочет ли он составить ему компанию в спуске на поверхность планеты. Саломея Нигра была одним из тех легендарных мест на космических маршрутах, где, по слухам, можно было найти тысячи запрещённых видов наслаждений, каждый из которых был доступен для взыскательных путешественников при соответствующей плате.
Солонэйц, будучи неисправимым циником (это было обременительной чертой всего семейства) знал, что сами жители целенаправленно создали и поддерживали такую репутацию планеты. Он считал, что такой туризм — ужасная безвкусица, и предпочёл бы скорее уйти на боковую в своей спальной ячейке, чем разыгрывать пантомиму, что он удивлён или восторжен чем-то, что они могут найти внизу. Фиддеус однако настаивал на прогулке, которая будет для Солонэйца полезной, пока навигатор с кислой миной на лице не сдался.
— Сначала мы посетим наше доверенное лицо, Гвидо Паламу, организуем доставку груза, ну а после всё оставшееся время до отбытия — наше… — сказал Граян. При этом на лице у него была мальчишеская улыбка, которую Солонэйц даже счёл милой в своей невинности.
— Если так хочешь, ладно. Но, как ты заметил, я испытываю небольшие боли.
— Твои тотемы выглядят потёртыми, Сол. Думаю, брат Габреус смог бы подыскать тебе новые.
Рука Солонэйца рассеянно схватила амулеты Навис Нобилитэ, висящие на шее.
— Боюсь показаться грубым, но это не духовные травмы. — сказал он, старательно избегая резких интонаций. — Ароматические мази должны помочь. Я намеревался посетить Гермеса Фосса до этого рейса, но это вылетело из головы. А эти амулеты — реликвия со старого места службы, ты понимаешь.
Граян угрюмо кивнул. До этого он только вскользь упоминал предыдущую службу Солонэйца, выражаясь слишком сдержанно, что Солонэйц воспринимал как будто он был лишённым сана жрецом. На самом же деле он хотел, чтобы люди задавали ему откровенные вопросы о его прошлом, проявляли человеческое любопытство. Он чувствовал, что должен был говорить об этом, но подозревал, что старший Фиддеус приказал всему экипажу не расстраивать его, бередя старые раны. Гомери Фиддеус был хорошим другом отца Солонэйца, именно поэтому ему досталась эта работа.
— Ладно! — громко сказал Граян, потирая руки. — Может, мы найдём сладкую юную гетеру, искушённую в искусстве массажа. Как ты знаешь, город Ассирион славится своими лечебными святилищами.
— Гораздо приятнее, в любом случае, чем старый Фосс будет месить тебе кости, а Сол? — засмеялся Граян.
Солонэйц тонко улыбнулся и наклонил голову.
— Если мы осторожно выберем благовония перед применением, разумеется.
Он почувствовал слабый всплеск ожиданий. Возможно, вояж на планету не будет столь изнурительным, как он боялся.
Несколько других членов экипажа собрались в шаттле, намереваясь посетить Ассирион. Брат Габреус был среди них, что стало поводом для добродушного смеха в его адрес. Габреус с оскорблённым видом поспешил устроиться на сиденье.
— Чтоб ваши языки почернели! — пафосно процедил он. — Вы сами знаете, мне там интересен только ассортимент могущественных благовоний, так что хватит каркать! Посмотрим, как улыбочки сойдут с ваших лиц, когда мы снова войдём в варп, и только мои благовония сохранят ваши незапятнанные умы от влияния Хаоса!
Он заелозил своим крупным телом, принимая позу поудобнее.
— Ну же, пилот, полетели! Ночь уже раскрыла свои чернопёрые крылья над грудью Ассириона, и я, к примеру, хочу стоять перед магазином эссенций до его закрытия!
— Хорошо сказано, брат! — согласился Граян. — Пилот, задраивайте люки, отправляемся.
В тесном шаттле царила возбужденная атмосфера предвкушения весёлого загула. Пилот внял приказу капитана, отданного с беззаботным жестом, и потянулся к пульту.
Резкий крик остановил его руку.
— Подождите!
Кто-то карабкался в дверной проём, шурша голубовато-зелеными одеждами. Это была астропат, Шивания.
— Шивания! — в крайнем удивлении воскликнул Граян. — Я сильно сомневаюсь, что Ассирион подходящее место для…
— Хватит, капитан. У меня есть глаза на затылке! Я буду в достаточной безопасности, особенно со всеми этими джентльменами!
Никто из собравшихся в шаттле не выглядел польщённым честью эскортировать слепую девушку, вместо того чтобы следовать своим планам.
Шивания, казалось, не заметила ропота, либо проигнорировала его. Так же ловко, как и зрячие, она быстро нашла пустое место, и повернула голову к Граяну. Верхнюю часть её лица закрывала украшенная вышивкой маска. Два вышитых нитками глаза по-совиному уставились на капитана.
— Вы же не собираетесь отменить вылет, сэр? — Спросила она сладким голосом.
— Ну, у нас… дело. — начал Граян, лихорадочно соображая, как бы под благовидным предлогом высадить девушку.
— Ох, оставьте её. — неожиданно подал голос Солонэйц.
— Буду рад предложить вам свою руку, Шивания. — улыбаясь капитану добавил он.
— А как же твоя шея? — осведомился Граян. Вид его был весьма расстроенный.
Солонэйц пожал плечами.
— Это может подождать. Все мы были заперты несколько недель на корабле. Я не могу отказать человеку в шансе размять ноги по твёрдой земле, если ему так хочется.
— Благодарю вас, навигатор, за вашу любезность! — учтиво ответила Шивания. Однако в её голосе была весёлость. Насмешливая.
Она перенаправила иглу своего внимания на жреца.
— Духовные дела на поверхности, брат?
— В некотором роде. — заёрзал в своём сиденье Габреус.
— Я бы, естественно, вызвался сопровождать вас, но… — начал он извинения, но Граян прервал его.
— Ладно, ладно! С этим мы разберёмся. Полетели.
Ассирион был впечатляюще обустроенным местом. Его улицы были вымощены жемчужным мрамором, ярус за ярусом возвышались его башни, развевались рекламные вымпелы, сообщающие о различных предоставляемых в округе услугах. Трепеща от бриза, вышитые на шёлке хмурые глаза казались живыми. Граян уже решил отправиться с навигатором в резиденцию Паламы, как Шивания решила всё-таки присоединиться к ним. Вместо того, чтобы воспользоваться транспортом, капитан настоял, что лучше будет пойти пешком, полюбоваться городскими достопримечательностями. Солонэйц был разочарован. Основным способом передвижения в Ассирионе, служили элегантные открытые повозки, приводимыми в движение местным видом животных; эти существа выглядели как абсурдная помесь верблюда с дикой собакой. Он хотел бы прокатиться. Может быть позже, они с астропатом наймут такую повозку.