____________________
Смеющиеся лица менад на плоту; красивые позы, жесты…
В воде появился бегемот… второй… сразу три крокодила скользнули, как тени…
____________________
Орфей их не слышит? А они не хотят слушать его! Зазвенели бубны! Женские голоса резко впились в небо! Вот черная земля и зеленая трава – гремит барабан – опускаются медленно и плавно женские тела. Медленно и плавно опускаются они и сплетаются… Сухо стучит барабан – и нет… нет! Нет!!! Нет чего-то…
____________________
…Из горы стали по одному выходить звери… Огромные медведи… Стремительно прыгнул леопард… и замер… Волки вышли… один за другим… Черная пантера грациозно ступила на зеленую траву, неслышно подошла к Мезенцию и посмотрела ему в глаза!
____________________
До безумия сладкий, опьяняющий, чарующий голос Орфея, полный неги, изводящей тоски, непереносимого наслаждения…
Дикие крики менад… Нет! Нет!!… Нет чего-то…
Сухой безнадежный стук барабана – бессмысленно, до изнурения длится их танец…
И страшно кромсает сердце безжалостный ослепительный голос Орфея…
Падают бессильно камни у ног великого певца – сердце душит бесцветный крик, и гаснет он – царит надо всем пение Орфея…
Все громче бьют в бубен… Все чаще и сильнее стучат барабаны, и безнадежный визг женщин перекрывает звуки песни…
Ударил первый камень – вскрикнул Орфей… замолк… Еще удар… еще…
____________________
Мезенция совершенно не было слышно, а девушки радостно вскочили, увидев приближающихся к нему зверей… Но их тоже не было слышно…
Афинянин забыл, что он – Орфей, увидев пантеру. У него задрожали руки… Лира, ударив его по ноге, выпала из рук… Он закричал! Он кричал, забыв обо всем, кроме ослепительных белых клыков.
Девушки вселились, бросая в сторону зверей лепестки роз…
Мезенций побежал… Побежал… Задыхаясь, остановился… Еще раз рванулся… упал… вскочил… Он бежал… бежал… по кругу с разинутым ртом… Ничего не было слышно…
____________________
Колизей хохотал: великий певец вместо того, чтобы усмирять хищников сладким пением, максимально перепугано вопил и метался, маленький-маленький! перед ними! Ге-re!… И где его лира?… Золотая! Ге-ге!… И что там с божественным голосом?! Ге-ге!…
____________________
А голые девицы в веночках на плоту веселились и радовались, и просили-умоляли Орфея продолжать свое изумительное пение…
____________________
В прозрачной воде огромные крокодилы скользили все быстрее… По дну тяжело и медленно шагали по кругу бегемоты…
____________________
…Мезенций, потеряв равновесие, налетел на леопарда. Тот, отскочив, прыгнул на афинянина… Подобрались волки. Не обращая внимания на леопарда, они, бросившись, вонзили зубы и отскочили… Подошел медведь… Ударив несколько раз лапами волков и леопарда, отогнал их от пока живого певца… Еще один медведь схватил Мезенция с другой стороны… Ничего не было слышно. Звери разодрали его на части, и каждый поволок свою добычу – свой кусок…
____________________
Плот с веселыми девушками стал тонуть… Крокодилы оживились, постепенно набирая скорость… Ничего не было слышно…
____________________
Колизей радовался вместе с девушками… с леопардом и медведями… с крокодилами и бегемотами… Красные брызги летели с арены на белые одежды…
____________________
– Слава Цезарю!!!… – выла благодарная толпа, на которую сыпались кренделя, булочки, и падали сосиски.
____________________
Принцепс скривился – всю ночь у него болели зубы – издали это могло сойти за улыбку для великого римского народа – слюны было много, – он сплюнул ее вниз кому-то на голову – зуб мешал четко выговаривать все буквы, но он постарался громко и внятно, с выражением, сказать, обращаясь к публике:
– К-козлы!…
Колизею было плевать и на Орфея, и на Мезенция, и на Цезаря. Он ревел, восхищенный сам собою.
In nomine patris, et Spiritus sancti, et filii…
Пламя светильника – маленький рыжий язычок – дергалось, плясало? показывало язык…
Августин закрыл глаза. Глаза болели уже несколько дней. Они резали, пекли… Бог так хотел… Все время текли слезы… Раскаленный песок в глазах жег…
Враг искушал отложить, бросить перо… упасть ничком и разрыдаться… Черные, серые тени…
Раскаленный песок! Во имя Господа Бога! Во имя Бога нашего взявшего на себя грехи все… тяжкие…
Грохот немой тишины ночи тек, журчал, липкий, бесконечный… Раскаленный песок…
Стук копыт отдавался в ушах, и так же равномерно било солнце – как молот, уверенно и сильно – в самый центр и повсюду… Гул толпы – бесконечный, огромный… И опять музыка, и шум… шум-Сладкий запах крови… липкая кровь – слипающиеся глаза…