- Так они же прямо у нас за спиной! Единственное что прикрывает это колонна!
- Полковник сказал, что они успели поставить укрепления и не дадут ударить нам в спинную. - Я глянул на здоровенную колонну, под ней и правда громоздились такие же баррикады что здесь. Откуда только взяли столько хлама для них.
- Это хорошо, да и третий еще держится, значит во фланг не ударят. - Вечно бесстрастное лицо Кальта сейчас прямо лучилось довольством.
Не успел я ничего сказать, как снова послышалась стрельба, я только начал выглядывать, как неведомая сила разметала баррикаду, меня откинуло в сторону вырвав из рук винтовку и хорошенько приложило об пол. Я, упершись в землю кое как поднялся, из горла вырвался стон, забытая было нога снова разболелась с удвоенной силой. Но не долго было мне оставалось страдать, прямо надо мной высился мех. Он, выхватив здоровущий ножик с пол меня размером, нанес удар сверху вниз. Я видел, как острие неотвратимо, с неимоверной силой опускается прямо мне на голову. Я рефлекторно вскинул руки в бесполезном жесте, пытаясь защититься. И когда казалось, что вот сейчас меня пронзит эта шпалина как булавка бабочку, нож остановился, острие замерло в каких-то миллиметрах от рук. Вдоль позвоночника, по рукам и расходясь по всему телу заструилась прохлада, не как лёгкий бриз, а больше похожее на порыв сильного, осеннего ветра.
Между мной и ножом засветилась синяя пелена. Миг другой и нож продавил ее, лопнувшая пелена откинула меня еще на метр от меха. Тут из-за одной из баррикад высунулся железный истукан со здоровущей винтовкой в руках, вражеский мех задёргался, по броне застучали пули, и он рухнул изрешечённый, рядом со мной. Что это такое было? Оглядевшись по сторонам в поисках оружия, я наткнулся взглядом на тело. Все мысли из головы вымело, я метнулся к нему. Перевернув его на спину, я ужаснулся еще больше. Это была та самая девушка, что решилась высказать свои мысли, а потом и бегала, воплощая их в жизнь. Она лежала изломанной куклой, защитный покров скафандра зиял прорехами, целые куски его были словно вырваны, но самое страшное было не это. Самое страшное то что ее пробило куском какой-то железяки насквозь. Я приподнял ее голову, положив на колени лицом вверх. Вокруг снова гремела стрельба, но я сидел ничего не слыша. Ее глаза затрепетали и открылись. Губы на фарфоровом лице, испачканном кровью исказились, пытаясь что-то выговорить. В уголках прекрасных глаз заблестели слезы. Рука поднялась в попытке дотянуться до моего лица, она почти прикоснулась к куполу шлема, когда из все еще пытающихся что-то сказать губ вырвался последний выдох, рука обессилено начала опускаться. Я не дал ей упасть, перехватив и зажав в руке. Не знаю сколько я так просидел, ничего не слыша и видя, только лицо девушки чья голова лежала у меня на коленях, ее волосы развивал сквозняк. А я даже не знал ее имени, не обращал внимание на те восторженные и робкие взгляды что она бросала в мою сторону, картинны которых сейчас проносились перед моими глазами. Нет, не разу это не простая игра, не может быть такого в игре! Нельзя так с людьми!
-Повелитель! Маркус! Очнись! - Меня трясли, как сквозь вату донёсся голос Караса.
Я позволил себя поднять. Меня, находящегося все еще в каком-то мрачном оцепенении потащили куда-то.
- Маркус отходим, нам больше не удержать проход! Не кому его больше удерживать! - Я наконец осознал, что мне говорят и взглянув на Караса с Кальтом, что с еще несколькими десантниками и людьми без брони буквально тащили меня к колонне.
Я побежал вперед, пока бойцы, поочередно припадая на колено и стреляя в сторону шлюза быстро двигались к укреплениям. Сейчас я им все равно ничем не мог помочь, оставшись без оружия. Поэтому приходилось бежать как можно быстрее что бы они не тратили время и силы на мое прикрытие. Добравшись до укреплений, я промчался напрямую к колонне и минутой позже, бойцы достигли укреплений. Я же, отдышавшись, сразу же узнал у ближайшего десятника где тут штаб и направился к нему. Оказалось, штаб расположили на верху платформы. Поднявшись я увидел, что все оборудование уже выкорчевали с корнем, а на краю платформы лежат солдаты, периодически высовываясь за край и стреляя вниз. Импровизированный штаб я увидел сразу: все тот же стол с голограммой, все те же лица. Только на этот раз бой не обошел их стороной, броня всех присутствующий поблескивала новыми зарубками, у некоторых чернели пятна подпалин, а у полковника был пробит купол шлема и сейчас дуры на его краю и трещины закрывала какая-то белесая субстанция.