— Тогда — нет, — признался Гарри. — Я бы увидел.
— Гермиона, солнышко, — попытался было отвлечь её внимание Рон, но тут его прервало громкое бурчание собственного желудка. Он замешкался и виновато скривился, а Гермиона неожиданно даже для самой себя рассмеялась.
— Ещё немного, и мы пропустим завтрак, — сказала она уже вполне спокойно, бросив взгляд на каминную полку с часами. За разговором они не заметили, как пролетело время и опустела гостиная.
До Большого зала им пришлось практически бежать, чтобы не остаться голодными, но и то: профессор Макгонагалл вовсю раздавала новые расписания шестикурсникам, пока они спешно подкреплялись овсянкой и яичницей с беконом; остальные преподаватели и студенты других курсов зал уже покинули.
У Гермионы не возникло никаких неожиданностей с выбранными предметами, а вот Гарри и Рон — внезапно для самих себя — получили шанс продолжать изучение зельеварения, и она, тихо порадовавшись, что они не стали отказываться от этой возможности, убежала на древние руны.
*
Встал Спайк рано — соседи по комнате ещё сладко спали — и поспешил выскользнуть из спальни, прихватив перо с пергаментом, чтобы расположиться в общей гостиной Слизерина и там, в тишине и спокойствии, сочинить краткое письмо матушке, как и обещал, тем не менее бессовестно умолчав о своих похождениях с Поттером и ограничившись общим «добрался благополучно», но зато сделав упор на повышенные меры безопасности. Незачем лишний раз её волновать.
Заскочив в совятню перед завтраком, Спайк пришёл в Большой зал одним из первых и, быстро утолив голод, добрых полчаса развлекал себя чтением «Ежедневного пророка» и наблюдением за студентами, то и дело бросая взгляды на гриффиндорский стол. Ни Поттера, ни его друзей не было. Тем, небось, допоздна пришлось слушать рассказ двужильного героя со всеми подробностями и комментариями. Обсудить, опять же, тоже было нужно, вот и проспали. Хотя Грейнджер удивила: это, конечно, не занятия, но ведь не могла она забыть про расписание, которое деканы обычно раздают именно на первом завтраке. Получив от Снейпа своё и прихватив газету, Спайк — раз уж образовалось свободное время — решил совместить неприятное с необходимым: отправился в каморку завхоза. Отработки, назначаемые преподавателями, обычно никто не рисковал прогуливать, а вот у старост с этим иногда возникали проблемы, так что они должны были уведомлять кого-нибудь из ответственных лиц о назначенном наказании, чтобы проштрафившийся студент не смог его избежать. В принципе, Спайку было бы всё равно, даже проигнорируй Корнер эту несчастную отработку, но прецедент мог негативно сказаться на его репутации, что сейчас некстати.
— Чего это ты тут делаешь? Никак прогуливаешь? — совместное выслеживание ОД в прошлом году не сделало вредного старикашку более благосклонным ни к Слизерину в целом, ни к отдельным его представителям в частности.
— Доброе утро, мистер Филч. У меня сейчас свободный урок, но я к вам по делу.
— Неужто?
— Так точно. Майкл Корнер, шестой курс Рейвенкло — один вечер труда под вашим началом.
— Уже успел напроказить, а? — довольно прищурился Филч, едва ли не потирая руки. — Редко ко мне попадают в первый же день. Последними были Поттер и Уизли, да.
В голову к Спайку неожиданно пришла идея, как можно попытаться извлечь из его визита немного выгоды.
— Радует, что хотя бы братья-близнецы последнего в этом году не вернулись в школу, — сказал он словно бы между прочим вместо того, чтобы попрощаться, как изначально планировал. — Вот уж кто получал наказания с завидной регулярностью.
— Мало получали, — подхватил Филч, всегда готовый пожаловаться на кого-нибудь из учеников. Да и просто пожаловаться. — Эти пакостники всё равно умудряются доставить проблем: снабжают учеников своей мерзкой продукцией.
— Просто ужасно, — покивал Спайк с самым сочувственным выражением лица. — Но разве студенты не покупали что-то такое и раньше, в том же «Зонко»? Мне казалось, разница невелика.
— Так, да не так! Раньше, вишь ты, дурацкие приколы проще были, а эти выдумщики, огнекраба им за пазуху, умудряются маскировать свои поделки так, что сразу и не распознаешь. И выбор у них больше.
— Но это всё же лучше, чем их личное присутствие.
— Вот уж точно! Никакого сладу со стервецами не было. А как от них миссис Норрис страдала?
Попытка вернуть разговор в интересовавшее его русло удалась, и довольный Спайк покивал, а затем ответил, добавив в голос негодования, которого на самом деле не испытывал:
— Они и со студентами не церемонились. Помнится, как-то довели беднягу Монтегю до больницы — засунули его в какой-то шкаф.
— Не просто шкаф! Раритет! — Филч пришёл в крайнее возбуждение. — Сейчас таких уже не делают, эх. Уж сколько они школьного имущества попортили — не перечесть.
— Не удивлюсь, если для этого пришлось завести отдельный склад. Или такие вещи уничтожают?
— Ха, отдельный склад! Скажешь тоже. Больно много чести мелким засранцам. Эльфы стаскивают всё в одно место, а я потом старшекурсников — из тех, что не совсем пропащие — вожу туда на отработки. Но тот шкаф никто починить так и не смог.
— Жаль-жаль… к сожалению, мне уже пора. Приятно было встретиться, мистер Филч, — и Спайк почти не соврал: пятиминутный разговор с завхозом сэкономил ему массу времени, которое в противном случае пришлось бы потратить на прочёсывание всей школы сверху донизу в поисках злополучного шкафа. Конечно, он собирался потянуть с выполнением задания, но это не обязательно значило действительно трудиться на благо Тёмного Лорда в поте лица. Достаточно просто сделать вид.
После недолгого размышления выяснить местоположение склада Спайк решил у эльфов, которые, в отличие от слизеринцев, не склонны к сплетням, а спросить их, не интересовался ли у них кто чем-то подозрительным, догадается разве что Дамблдор… или Грейнджер; если второй в это дело лезть не стоит, то первому сам бог велел, и потому Спайк решил отложить визит, первым делом оповестив директора, для чего отправился назад в общежитие Слизерина. К эльфам на кухню можно сходить всегда, а другой возможности без помех и свидетелей выполнить задуманное может больше и не представиться. Лучше никому не знать, что Драко Малфой написал Альбусу Дамблдору.
Нагло воспользовавшись тем, что старостам разрешено заходить в спальни других курсов, Спайк манящими чарами приватизировал у первачков пергамент и волшебный скотч и, устроившись на полу в их спальне, развернул перед собой сегодняшний «Ежедневный пророк», выискивая подходящие куски. Вырезать пришлось при помощи Секо, и вышло неаккуратно, но ему не для выставки, верно?
Через десять минут кропотливой работы перед Спайком лежал пергамент с надписью: «ГОТОВЬся к сМЕРти стаРИК!» Не слишком оригинально, но зато по сути, и если вдруг кто-то всё же прознает о письме, можно сойти за глуповатого энтузиаста, а не предателя.
Убрав все следы своего пребывания в спальне первокурсников, Спайк второй раз за день отправился в совятню и на этот раз воспользовался одной из школьных сов. Когда она улетела, он почувствовал себя немного более уверенно: Дамблдор предупреждён и наверняка предпримет какие-нибудь дополнительные меры безопасности. Не то чтобы он ожидал преуспеть со своими попытками только для отвода глаз, но чем чёрт не шутит. Да и какое-никакое оправдание его неудачам.
На урок к Снейпу Спайк шёл в противоречивом настроении: когда Поттер вчера рванул в Большой зал, тот холодно проинформировал:
— Не думайте, что я поверил вашей истории, мистер Малфой.
Но выяснять, как оно было на самом деле, не стал ни в тот момент — кивком приказав застывшему от его слов Спайку пошевеливаться, — ни позже, хотя даже если он и заходил в общежитие после ужина, то застать там мог лишь спавшее беспробудным сном ни на что не годное тело, допрашивать которое было просто бессмысленно: подвиги вымотали его настолько, что Спайк отрубился, едва добравшись до кровати.