— Ты не видела Гермиону? — начал он издалека, устроившись рядом с ней на подлокотнике (к тому же судьба подруги действительно его беспокоила).
— Видела, — Джинни вынырнула из своих мыслей и повернула к нему голову. — Забрала своё рыжее чудовище и унеслась с ним в спальню. Я пыталась с ней поговорить, но ничего не вышло: она очень расстроилась. Думаю, лучше её ненадолго оставить в покое.
Гарри невольно нашёл глазами Рона, решив было, что тот ему примерещился, но нет: друг по-прежнему сидел на диване в противоположной стороне гостиной — с Лавандой на коленях — и даже не думал исчезать.
— Дорвался, — бесстрастно прокомментировала Джинни, проследив за взглядом Гарри. — Не этого идиота, а кота. Знаешь, он иногда приходит посидеть у меня на коленях, — она провела ладонью по одеялу, — и мне очень нравится его гладить, хоть я и понимаю, что у него просто интерес к Арнольду — самый естественный интерес: гастрономический, — но он явно себя сдерживает. Умнейшее создание.
Джинни кончиком пальца пощекотала сидевшего на её плече карликового пушистика, прежде скрытого волосами, а Гарри на миг остро позавидовал и Живоглоту, и Арнольду, возжаждав поменяться с любым из них местами, и в тысячный уже, наверное, раз напомнил себе, что она сестра Рона.
Пауза затянулась, но Джинни это, кажется, совсем не обеспокоило, она смотрела в огонь и машинально теребила в пальцах какой-то фантик.
— Что это у тебя?
— О, презент от Фреда и Джорджа. Честно говоря, они мне их почти насильно запихнули по горсти каждый и с уморительной серьёзностью предостерегали от всяческих опасностей студенческих вечеринок для неокрепшего девичьего организма. Так мило с их стороны.
Мягко улыбнувшись, Джинни протянула фантик.
— Мозгодёрка, — вслух прочитал название Гарри и присмотрелся к кратенькой аннотации, добавленной ниже совсем мелкими буковками. — Проясняет сознание после употребления любого количества слабого алкоголя и придаёт свежесть дыханию. Ого, я о таких даже не слышал. И как, хорошо помогает?
— Сложно сказать, если честно. Насчёт дыхания — правда совершенно точно, причём действует потом ещё часа три, а вот с прояснением не скажу: мне и одного стаканчика, просто за компанию, вполне достаточно, так что и помутнения, которое требовалось бы прояснить, нет, — развела руками Джинни.
— Ну, всё равно полезная штука, — одобрил Гарри.
— Ага, только если пить что покрепче, то гарантированно не сработает.
— Пробовала?
— Слоупер пожаловался. На днях накушался до изумления, а потом возмущался, что ему подсунули пустышку, только деньги зря потратил, — она порылась в кармане и достала целую конфетку. — Будешь?
— А давай, — Гарри тоже выпил всего один стаканчик, но ясность мышления была ему сейчас как нельзя кстати.
— Про свежесть они не просто не соврали, а серьёзно преуменьшили, — выдохнул он, с трудом отдышавшись после разорвавшейся во рту термоядерной мятной бомбы. Джинни понимающе улыбнулась и подсказала:
— Это только первые несколько секунд, потом нормально.
Может, это так странно сработала конфета близнецов, а может, просто не осталось больше сил тянуть, но Гарри, быстро наколдовав заклинание Принца от подслушивания, без дальнейших предисловий сказал:
— Малфой тебе угрожал.
Почему-то смутившаяся Джинни ярко запунцовела.
— Не думаю, что он это всерьёз, — выпалила она скороговоркой. — Очередная его дебильная шуточка, не больше.
— Какие уж тут шуточки! — не согласился Гарри и для убедительности взмахнул руками. — «Ходи оглядываясь» — это совсем не смешно.
— Что?
— Если дословно: «передай своей неспящей красавице, чтобы ходила оглядываясь». Так он мне сказал сегодня во время матча, когда в меня врезался. И что мышки твои не всесильны.
Гарри немного смутился. Джинни действительно была красавица, что там насчёт сна — неизвестно, но уж никак не «его». Она сестра Рона.
Её реакция его удивила: Джинни тут же успокоилась, сосредоточенно прищурилась и сказала:
— Не вяжется.
— Что не вяжется? — совсем запутался Гарри. — Так всё и было, честное слово.
— Я верю, — она успокаивающе похлопала его по руке. — Я всегда тебе верю.
У него словно что-то перевернулось в животе.
— Просто это странно. Не мог он так разозлиться, что из-за меня ему пришлось сегодня играть, — Джинни говорила задумчиво, словно рассуждая сама с собой. — Или мог… нет, не вяжется.
— Из-за тебя? Погоди, так что же, это ты заколдовала мётлы слизеринцев, и поэтому они столкнулись на тренировке? — Гарри посмотрел на неё с нескрываемым восхищением и подумал, что не особенно удивлён: как бы они с Роном иногда ни цапались, но она его любила; и раз великая блюстительница правил Гермиона опустилась до жульничества на отборочных, то почему бы Джинни, никогда особого пиетета к ним не питавшая, не могла поступить аналогично?
— Нет. Видишь ли, вчера они столкнулись не друг с другом, — с нарочитой небрежностью сказала она. — И не на мётлах.
— Двое, Вейзи с седьмого курса… — у Гарри сел голос.
— Ага, но не то чтобы у меня имелся выбор, если ты понимаешь, — она недовольно нахмурилась, и все его справедливые упрёки за неоправданный риск куда-то подевались.
— Но тогда всё ясно! — он яростно сжал кулаки. — Слизеринцы хотят тебе отомстить, и Малфой в первых рядах.
— Не думаю, что он собрался мне мстить, — Джинни кинула странный взгляд куда-то в пространство.
— А как ещё изволишь толковать его слова? — не удержался от язвительного тона Гарри.
— Как предупреждение? — спросила она с невинным видом.
— Ха! Ты слишком хорошо думаешь о людях, потому что судишь их по себе.
Проигнорировав её явное смущение от неожиданно сорвавшегося комплимента, он добавил:
— Да Малфой просто не в состоянии не поиздеваться, вот и всё.
— Ну, в чём-то ты прав, но…
— Нет, Джинни, — твёрдо перебил Гарри, — ты в опасности, поэтому я считаю, что тебе нужна охрана.
— Ты же не серьёзно? — от удивления у неё чуть приоткрылся рот. Выглядела она в этот момент настолько трогательно и беззащитно, что у Гарри от беспокойства даже кольнуло где-то в сердце.
— Очень даже серьёзно, — он добавил в голос бескомпромиссной суровости. — Я капитан, я должен заботиться о таких вещах.
— Послушай, это уже смешно, — нахмурилась вопреки своим словам Джинни и, сложив руки на груди, превратилась в живое олицетворение непреклонности. — Мне не нужны няньки. Тебе не обязательно тратить своё время на такую чепуху.
— Это не чепуха! — от всей души возмутился Гарри.
— Полная чепуха, — она явно не собиралась уступать, и он сменил тактику.
— Слушай, если проблема во мне, то ладно, я понимаю, ничего страшного, правда. Попрошу других членов команды. Я не собираюсь навязывать своё общество, если оно тебе неприятно.
Это предложение далось ему очень нелегко, но беспокойство о ней перекрывало эгоистическое желание быть рядом и всё сделать самому.
— Мне приятно твоё общество, Гарри, не говори глупостей, — тут же успокоила его Джинни, в подтверждение своих слов положив руку ему на плечо, и спокойно объяснила: — Но мне не нравится сама ситуация: не хочется возвращаться к роли беспомощной жертвы. Теперь я могу постоять за себя.
— Я понимаю, но ведь совсем не обязательно делать это в одиночку.
— Если ты чувствуешь себя обязанным только из-за того, что уже однажды меня спас, — она передёрнула плечами, — или потому, что я сестра твоего лучшего друга…
Ох, насколько было бы проще, не имей Рон к ней и вовсе никакого отношения.
Джинни словно ждала чего-то, и Гарри понял: правильный ответ, который позволил бы её уговорить, существует, осталось только его найти.
— Ты нужна команде, — выбрал он достаточно нейтральный, но правдивый вариант, вместе с тем подчёркивавший её важность, а не жалость к ней, раз уж она столько значения придавала своей гордости и самостоятельности. К счастью, при серьёзной необходимости Джинни могла их отодвинуть подальше; и по её лицу он понял, что ошибся. У неё на лбу появилась характерная складочка, и Гарри готов был поклясться, что сейчас услышит отповедь или решительный и окончательный отказ.