— Ничего. Совсем не похоже на то, что делал с нами тогда Грюм, в смысле Крауч, — разочарованно подтвердила она, и он поспешил её утешить:
— Ну, всё равно мысль полезная.
— Тогда ещё?
— Я пока не достиг нужного контроля над собственным воображением, — признал Спайк, опасавшийся, что если у него таки получится наложить на неё Империус, Паркинсон тут же пустит себе Бомбарду в ухо. — Лучше сначала на паучках.
— Хм, — задумалась она. — А знаешь, я тоже хочу на них попробовать.
— Но тебе-то зачем? — удивился он и собрался уже позвать Винки, чтобы та нашла им парочку подопытных или принесла банку из его сундука, но Паркинсон справилась сама.
— Акцио, пауки, — приказала она, достав свою волшебную палочку, и изо всех углов и щелей помещения к ней потянулись вереницы чёрных телец разных размеров: от совсем крошечных до ненормально больших; они беспорядочно дёргали в полёте лапками и извивались, пытаясь выбраться из невидимой, но крепкой хватки. До этой минуты Спайк был уверен, что не боится пауков, но зрелище получилось немного жутковатым даже по его меркам. Пусть бы себе копошились, но групповые полёты — перебор.
— Оу, немного перестаралась, — мило улыбнулась Паркинсон, выхватив из воздуха довольно крупный и весьма мохнатый экземпляр, и освободила прочих от действия заклинания; те с удивительной скоростью разбежались и вновь попрятались.
— А ты, я смотрю, совсем не боишься пауков. Так не по-девчачьи.
— Да ну, ни капельки, — она удивлённо похлопала глазами. — Они довольно милые: это же не акромантулы; но вот мыши приводят меня в ужас.
— Теперь понятны твои проблемы с трансфигурацией, — фыркнул Спайк. — Хотя бы отчасти.
— Придержи-ка этого милаху, — Паркинсон сунула ему в руки своего паука и прищурилась.
— Странный у тебя вкус, милая. Сначала Уизли, теперь вот это, — не удержался он от подначки, но получил не менее ехидный ответ:
— Ты мне тоже кажешься вполне симпатичным.
— Я не достоин находиться в такой сиятельной компании.
— К счастью, это только мне решать, — прищурилась она и подняла палочку. — Ну…
— Погоди-ка, — Спайк протянул ей свою, поудобнее перехватив мохнатое тельце одной рукой. — Незачем нам вешать на тебя непростительные.
— Я слышала, чужие палочки плохо слушаются, — заколебалась Паркинсон.
— Или так, или никак, — бескомпромиссно отрезал он. — Кто-то из нас должен остаться на свободе, чтобы устроить второму побег.
— Как… предусмотрительно. Ладно, Мерлин с тобой, — они обменялись палочками.
Секунд пять Паркинсон сосредоточенно хмурилась, а потом воскликнула:
— Империо!
Паук забился, беспорядочно суча лапками, а потом затих вообще без движения.
— Ты его случаем не убила? — Спайк потыкал мохнатое пузико — никакого эффекта.
— Да не должна бы… если только ты не забыл мне чего-то рассказать о заклинании. Положи-ка милаху на пол — проверим.
— Если это его новое имя, то я отказываюсь им пользоваться, — он аккуратно опустил паука между ними и следующие несколько секунд с удивлением наблюдал, как тот отплясывал что-то невообразимое.
— Сработало, — Паркинсон аж светилась от удовольствия.
— Ага… Просто уму непостижимо. С первого раза! — Спайк с каждым словом приходил во всё большее возбуждение, вылившееся в гениальную, как ему показалось, идею. — А если наложить Империус на меня и приказать мне наложить Империус на кого-то другого? Как думаешь, Панс, сможешь?
— Ты настолько мне доверяешь? — в её голосе можно было различить лёгкое поддразнивание. — Просто даже я сама себе не настолько доверяю.
— Прекращай. На моей руке метка, ты это знаешь, но я ещё не в Азкабане.
— А если я просто выжидаю удобного момента?
На столь очевидную глупость он даже отвечать не стал, только посмотрел на неё выжидательно.
Во второй раз она сделала всё намного быстрее, и Спайка вдруг поглотило удивительное ощущение, словно он воспарил в небо. Никакого беспокойства не было и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство окатило его волной, и это почему-то показалось ему неправильным, совершенно неестественным; точно назвать причину Спайк не сумел и попытался вспомнить.
Империус слетел с него, точно сухой листик с осенней ветки под порывом ветра.
— Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! — он аж подпрыгнул на месте от избытка чувств и чуть не раздавил несчастного паука, всё ещё смирно стоявшего неподалёку. Паркинсон едва успела его спасти, в последний момент выдернув из-под ноги при помощи заклинания. — Я просто не помнил, что сопротивляться нельзя, всё само собой получилось. Мы были так близко, Панс!
— Мне вообще показалось, что оно не продержалось и доли секунды, — робко призналась та, немного ошарашенная его вспышкой.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Спайк немного успокоился и начал мыслить более рационально.
— Давай ещё раз. Теперь ты знаешь, чего ожидать. Постарайся удержать хоть немного дольше или успеть отдать приказ.
— Хорошо.
Они пробовали снова и снова, но с каждым разом получалось всё хуже, а на втором десятке он вовсе перестал ощущать какое-либо воздействие и с запоздалым раскаянием уточнил:
— Ты не устала?
— Ни капельки, — покачала головой расстроенная Паркинсон. — Похоже, у тебя выработалась привычка. И всё из-за того, что у меня совершенно нет силы воли.
— Глупости, — уверил он её с ободряющей улыбкой. — Просто моя сильнее. И всё равно никому другому я бы не доверил.
— Что теперь?
— Буду тренироваться на пауках по твоему методу. Ручаюсь, у него есть потенциал.
— Может, — она ненадолго замялась, — лучше на мне? Я не испытываю удовольствия от этой перспективы, но на человеке намного проще, чем на насекомом. Между первой попыткой и всеми последующими была ощутимая разница.
— Даже не знаю… — её идея Спайку не нравилась категорически. Он не хотел больше ничего пробовать на ней, пока не убедится, что точно не навредит. — Я думаю, сейчас это слишком рискованно, может, позже. И как тебе вариант, что самый первый раз был трудным, а дальше ты уже просто знала, как нужно применять заклинание?
— Давай проверим, — искоса глянув на зажатого в ладони паука — тот отмер и принялся шевелить лапками, — Паркинсон наставила на него палочку и сделала небрежное движение. — Империо.
Спайк невольно восхитился лёгкости, с которой она это проделала. Паук вновь застыл неподвижно, а Паркинсон констатировала:
— Тяжелее, как и в первый раз. То ли оно специализированное, но без жёсткой привязки, а ограничение можно перекрыть силой, то ли мозги у вас с ним слишком различаются…
— Да всё равно, если результат один, но я не стану серьёзно тренироваться на тебе без подготовки, договорились?
— Ладно, — Паркинсон недовольно фыркнула, но всерьёз обижаться за отказ немедленно приступать к опасным экспериментам не стала и с чисто женской непосредственностью заявила:
— Как думаешь, Милаха понравится девчонкам?
— Гринграсс сразу в обморок грохнется, — развеселился Спайк, обрадовавшийся смене темы, представив себе эту картину.
— Фи, какой ты грубый и неизысканный. Лишится чувств, — она состроила трагическое лицо, достойное лучших произведений античности. — Надеюсь, не один раз.
— Так достала? — он сочувственно качнул головой.
— Мне кажется, у неё к тебе серьёзно, — вдруг сказала Паркинсон. — Ты не думал…
— Нет!
— Не думал или… — она явно не хотела оставлять малейшей неясности, и Спайк категорично заявил:
— На всё нет! Мне и не нужен никто.
— Кроме Грейнджер? — как бы между прочим уточнила Паркинсон нарочито невинным тоном.
— Это чисто деловой интерес, — тут же открестился он. — Конечно, она красивая, умная, темпераментная, хорошо дерётся и очевидно не в себе, — Спайк осёкся: какая-то девушка-мечта получалась, а не Грейнджер.