О принятом решении она пожалела ещё на пути к месту проведения злосчастной вечеринки. И если непрекращающуюся болтовню о квиддиче пропускать мимо ушей было вполне привычно — спасибо натренировавшим её в этом Гарри и Рону, — то постоянные попытки подержать за руку, приобнять, якобы помогая подниматься по лестнице, или, ещё хуже, затащить под омелу, развешанную в замке чуть ли не на каждом шагу, здорово достали.
Может, он ошалел от привалившего ему счастья, может, посчитал приглашение с её стороны за разрешение, может, это был его неуклюжий способ активно флиртовать, а может, Маклагген просто по жизни мудак, только раньше это скрывали условности поведения в обществе, которых ему волей-неволей приходилось придерживаться на общих собраниях клуба Слизней.
Мало того, уже на самой вечеринке Гермиона получила контрольный в голову — будто до этого ей было недостаточно, — когда увидела, что Джинни пришла с Малфоем (и о чём только думала?), однако подходить к ним она не рискнула из опасения устроить безобразную сцену: и так нервы уже были на пределе.
Зато оную сцену с готовностью устроил Гарри.
Но нет худа без добра: Маклагген настолько увлёкся зрелищем того, как их с Джинни выгоняли с вечеринки — вероятно, все еще не мог простить Гарри отказ взять его в сборную, — что Гермиона сумела наконец-то сбежать от него и спрятаться за одной из драпировок, в изобилии украшавших стены.
И именно там её нашёл Малфой, ещё минуту назад находившийся в самом центре скандала.
— Ты что тут делаешь? — подозрительно спросила Гермиона и, на всякий случай прижавшись спиной к стене поплотнее, нащупала волшебную палочку.
— Так… шёл мимо. Дай, думаю, зайду. А где твой кавалер, Грейнджер? Пошёл за напитками, чтобы скрасить ваше уединение?
Слово «кавалер» он произнёс с отвращением, полностью созвучным её собственному, и ей захотелось оправдаться, прояснить, что ни о каком уединении не могло быть и речи.
— Я от него сбежала!
— С боем? — уточнил Малфой намного дружелюбнее. Получается, он откуда-то знал Маклаггена лучше неё.
— Воспользовалась моментом, — Гермиона небрежно пожала плечами и с укоризной добавила: — Похоже, как и ты.
— Ой, да я всё равно там был третий лишний, — он махнул рукой и принял самодовольный вид. — Готов поспорить, уже сегодня наша сладкая парочка кончит валять дурака.
Ей тоже очень хотелось бы в это верить, но согласиться с ним хоть в чём-то? Да ни за что.
— Не знаю — не знаю… — она сложила руки на груди. — Так что ты всё-таки тут делаешь?
— А что люди обычно делают на вечеринках? Немного выпивки и закуски, танцы, общение… — принялся валять дурака Малфой.
— Нет, конкретно здесь, — прервала его кривляния Гермиона и выразительным взглядом обвела закуток, в котором они стояли.
— Разговариваю с одной особенно вредной ведьмой? — предположил он, а затем подмигнул и сделал крошечный шажок в её сторону, в результате оказавшись почти непозволительно близко. — Если ты на что-то намекаешь, то скажи прямо — я заранее на всё согласен.
— Намекаю, — она сладко улыбнулась, представив, как проклинает его чем-нибудь заковыристым. Жаль, прямо сейчас нельзя было сделать это на самом деле. Рано. — Шёл бы ты разговаривать с кем-нибудь другим.
Малфой картинно отшатнулся и прижал руки к груди, изобразив оскорблённого в лучших чувствах человека.
— И поскорее, — сурово добавила Гермиона. — Терпение — не самое сильное моё качество.
— Стерва ты, Грейнджер, — вздохнул он, развернулся и осторожно выглянул из-за драпировки. — Увы, придётся нам исследовать пределы твоих возможностей. Я отсюда не сдвинусь.
— Значит, уйду я, — она сделала шаг вперёд и толкнула его плечом, намекая, чтобы он отодвинулся и освободил ей наблюдательный пункт. Её рука снова замерла на волшебной палочке.
Конечно, хотелось бы просто гордо удалиться без предварительной разведки, но Гермиона не могла себе этого позволить, коль скоро ценой красивого жеста могла стать новая встреча с Маклаггеном и ещё несколько попыток от него сбежать.
Прильнув к узкой щёлочке между двумя полотнищами ткани, она огляделась. Неподалёку от их убежища Снейп что-то обсуждал с мужчиной, в котором легко можно было узнать вампира. Неужели история о бывшей девушке Малфоя — чистая правда? И это от её родственника или общего знакомого он и решил спрятаться, а выбрал тот же самый угол, где засела Гермиона, чтобы не скучать в одиночестве? Да чтоб было над кем поиздеваться… Ну, ему тут не цирк: как-нибудь перетопчется своими силами. Она уже почти собралась выходить, но заметила Маклаггена всего в пятидесяти футах: тот самым тщательным образом прочёсывал помещение, очевидно, искал её. И да, он заглядывал за драпировки. Гермиона в панике отпрянула к стене.
— Вот же чёрт!
Малфой тоже выглянул и понимающе хмыкнул.
— Так не хочешь с ним пересекаться? — уточнил он со странной смесью злорадства и сочувствия.
— Представь себе! — зыркнула на него Гермиона с нескрываемой злостью. — Полчаса рассказов о его успехах в квиддиче и четырнадцать попыток затащить меня под омелу в процессе!
— Сдаётся мне, тебе нужна помощь, — неожиданно посерьёзнел Малфой, будто он не просто мог, но и готов был её оказать. — Ты мне доверяешь?
— Я пока что в своём уме, — она фыркнула от желания расхохотаться во весь голос, сдерживаемого только пониманием, что Маклагген может её услышать даже сквозь царивший вокруг шум голосов и музыку. — Ни за что на свете.
— У меня есть план, но он тебе не понравится, — предупредил Малфой и улыбнулся с таким предвкушением, что Гермиону пробрала нервная дрожь. Она вновь метнулась к просвету — пятнадцать футов — и принялась лихорадочно соображать.
Если мыслить логически, то что такого ужасного — и требующего её непременного согласия — может сделать с ней Малфой? Она не знала таких заклинаний, но это не значило, что их не существовало в принципе, следовательно, ответ — много чего; однако любое из них требовало использовать главный инструмент каждого волшебника — палочку. Исключение составляла стихийная магия, но управлять ей осознанно было невозможно.
— Достанешь свою волшебную палочку — прокляну, — строго предупредила его Гермиона. А если он предложит какое-нибудь зелье или конфету, как у близнецов, всегда можно отказаться.
— Только если ты сама попросишь, — улыбка Малфоя больше походила на хищный оскал, и она нервно сглотнула.
— Так… какова моя роль?
— Изображать девушку, — он нарочито медленно поднял руки, взял её за плечи и мягко подтолкнул к стене, вставая между ней и приближавшимся Маклаггеном. — Я почти уверен, что ты справишься.
Если бы сразу же после этого Малфой не засунул ей в рот свой язык, она непременно бы возмутилась.
Но этот гад засунул.
Было странно, немного щекотно, сливочно-фруктово — проклятый сладкоежка — и чересчур остро, будто она набрала полный рот игристого шампанского, внезапно обретшего плотность, наглость и собственную волю. Гермиона попыталась выпихнуть хамский малфоевский язык из своего рта, однако тот был слишком вёртким и вместо этого её собственный язык просто скользнул вдоль, ткнувшись кончиком в его зубы. Стон Малфоя, вызванный действиями Гермионы, вибрацией прокатился по её горлу и звенящими искрами осел в костях, так ударив изнутри по черепу, что она, кажется, тоже застонала в ответ.
Стоило признать, в рамках своего «плана» он действовал… эффективно. Назвать это правильным у неё язык бы не повернулся.
Начни она возмущаться, а именно это было её первым неосознанным — и вторым, уже осознанным — порывом, Маклагген, через несколько секунд после финта Малфоя отдёрнувший драпировку, непременно узнал бы Гермиону и начал выяснять отношения. О последствиях — очередной скандал, вся школа в курсе, чем и с кем она тут занималась — не хотелось даже думать.
А так Маклагген пробормотал что-то вроде «Новые горизонты дружбы факультетов, ха!», кажется, ошибочно приняв её за Джинни, и ретировался, после чего Гермиона оттолкнула Малфоя и со всей силы залепила ему пощёчину.