Говорили, что он умер от изнуряющей болезни, возможно от водянки или туберкулеза.[517] Как обычно, за его смертью последовало несколько конфликтов в царской семье, на этот раз в результате этих споров была устранена вся семья. Смена династий не изменила Македонию: регулярный коллапс был свойственен не только семье Аргеадов, это было наследственное явление в политике и обществе Македонии. Кассандр делал все что мог, чтобы избежать кризиса престолонаследия: он был успешным правителем, он ассоциировал себя с прежней царской семьей с помощью брака, и у него было три почти взрослых сына, которые могли быть наследниками; его вдова могла наблюдать за ними. Но этого было недостаточно. Сначала царство без проблем перешло к старшему сыну Кассандра Филиппу IV. За ним стояла его мать Фессалоника, ее происхождение определенно помогло Кассандру в его македонской карьере, оно же было и подспорьем ее детям. Но Филипп IV прожил всего четыре месяца.[518]
В Афинах местные противники Лахара захватили власть над Пиреем, сам он продолжал оставаться у власти в городе. Лахар был сторонником Кассандра, который, по сообщениям, и призывал его сделать этот шаг. Его смерть прекратила дальнейшую помощь со стороны Македонии. В результате Афины были парализованы, и, с учетом внезапного отсутствия царской власти в Македонии, единственным, кто мог выиграть в этой ситуации, был Деметрий.[519]
Кассандр вмешивался также во внутренние дела Эпира и поддерживал Неоптолема в борьбе за царство с его двоюродным братом и соперником Пирром (Неоптолем был племянником Олимпии, Пирр был внуком царя Аррибы, изгнанного Филиппом II). Побежденный в 302 г. до н. э. Пирр на некоторое время стал солдатом фортуны и неизбежно присоединился к врагам Кассандра. Сражаясь на стороне проигравших при Ипсе, он спасся и служил офицером у Деметрия до 297 г. до н. э., когда последний направил его в качестве заложника к Птолемею. Птолемей был расположен к нему, отдал ему в жены свою дочь Антигону и помог ему вернуться в Эпир в качестве царя.[520] Это произошло вскоре после смерти Кассандра, когда к власти пришел Филипп IV. Жена Пирра Антигона вскоре умерла, и он женился второй раз на Ланассе, дочери царя Сицилии Агафокла — еще одного врага Кассандра. В качестве приданого она принесла ему остров Керкира, тот самый остров, который Кассандр пытался захватить незадолго до смерти.[521] Целью Кассандра было завладеть плацдармом, с которого он мог угрожать Эпиру, для земель Пирра это было передовое укрепление.
Пирр приказал убить своего соперника Неоптолема, заявив, что ожидал аналогичной судьбы для себя.[522] Но основной причиной, по которой он смог утвердиться у власти в Эпире, было то, что на захват им власти не последовало реакции со стороны Македонии. Филипп IV правил до своей смерти всего четыре месяца. В момент смерти он оказался в Элатее в Фокиде, возможно потому, что он находился в пути, чтобы начать процесс восстановления власти Македонии в Греции, без сомнения поддерживая «тиранию» Лaxapa в Афинах. Если это было так, то экспедиция сразу же прекратилась.
Филиппу наследовали оба младших брата — Антипатр и Александр IV, они вместе стали царями. Это было организовано Фессалоникой, которой и принадлежала реальная власть.[523]Старшему из них — Антипатру — было около шестнадцати лет, и это давало его матери власть регентши. Говорили, что она покровительствовала Александру, младшему мальчику, но не могла обойти Антипатра, возможно, в этом ей препятствовало собрание, которое должно было выбирать нового царя. Результатом стала парализация власти. Наследование в Македонии шло по прежним правилам. (Сходство с ситуацией в Вавилоне после смерти Александра Великого, возможно, было понятно каждому, но уроки предшествующих тридцати лет были проигнорированы.)
Выигравшим был Деметрий. Он предпринял попытку захватить Афины, когда там произошел раскол[524], но успеха не добился. Он продолжал распространять свою власть на Пелопоннесе, обеспечивая безопасность своей базы в Коринфе. Деметрий вступил в конфликт с Селевком, который требовал, чтобы он отдал Киликию, Тир и Сидон; все это Селевк объявлял частью своей добычи как участника победы над отцом Деметрия.[525] Деметрий отказался и в 296 г. до н. э. провел некоторое время в восточной части Средиземного моря, чтобы убедиться, что его земли хорошо охраняются.
Краткая дружба Деметрия с Селевком теперь закончилась. Одним из результатов стало его новое стремление расширить свою власть в Греции, поскольку он совершенно очевидно нуждался в большей базе, если он хотел получить хоть что-нибудь. На Пелопоннесе он по какой-то причине столкнулся с мессенцами.[526] Затем он вновь обратил свое внимание к Афинам. Лахар теперь превратился в законченного тирана.[527] Это, возможно, убедило Деметрия, что у него есть хорошие шансы быстро добиться успеха. Но он ошибся. Деметрий перечеркнул теплый прием, оказанный ему в Афинах много лет назад; нападение объединило против него большую часть афинян под властью Лaxapa.
Деметрий блокировал город, доводя его население до голода. Птолемей направил 150 судов из своего вновь отстроенного флота на помощь Афинам. Флот Деметрия из 300 кораблей блокировал его. Лахар оказался менее чем решительным предводителем и бежал, но афиняне продолжали бороться без него. Все же Деметрий одержал победу, и афиняне сдались. Он направил в город продовольствие, но поставил также и три гарнизона, чтобы установить полный контроль.[528]
Чтобы продемонстрировать свой успех, Деметрий устроил одно из своих театральных представлений. Было начало фестиваля Дионисия. Когда Деметрий вошел в завоеванный город, он приказал гражданам собраться в театре и окружил их своими вооруженными солдатами. Последовала пауза, достаточная, чтобы граждане были доведены до ужаса, затем Деметрий вошел в театр через сцену, как это делали трагические актеры — он действительно был одет в мантию бога. Жители испугались еще больше. После этого он объявил, что прощает афинян и дарит им зерно. Афиняне с облегчением закричали, и один из ораторов Дромоклид предложил передать Пирей и Мунихию царю в качестве баз для его гарнизонов. Поскольку Деметрий, вероятно, уже занял эти пункты, предложение Дромоклида стало просто деликатным подтверждением завоевания. Но Деметрий назначил в город своих чиновников, в том числе нового архонта-эпонима, что позволяло ему манипулировать календарем и начать новый год, чтобы отметить свое завоевание.[529]
Концентрация сил Деметрия в Греции и ожесточенная длительная борьба афинян делали другие его владения уязвимыми, в то время как победа приближала его к власти, а паралич власти в Македонии устранил какой бы то ни было местный баланс сил. Восточные цари вели переговоры, как ограничить возможный ущерб. Поход Птолемея в Эгейское море на помощь Афинам показал, что непрактично бороться с Деметрием в Греции, поэтому они намеревались лишить его территорий, которые он мог использовать как передовые базы для нападения. Они не сомневались, что если будет возможность, Деметрий нападет.
Селевк захватил Киликию, что продвинуло вперед его границу и создало передовую линию обороны вдоль гор Тавр на случай, если у Лисимаха проявятся какие-то амбиции, и участок береговой линии с несколькими городами и портами, откуда при желании Селевк мог бы развернуть действия на море. Его новые сирийские города были теперь лучше защищены. Птолемей захватил Кипр, ему пришлось драться за него; по иронии судьбы он осаждал Саламин, где жили мать и дети Деметрия. Лисимах уничтожил удерживавшиеся Деметрием города вдоль Эгейского побережья Малой Азии от Абидоса на Геллеспонте до Эфеса. Таким образом, Деметрий захватил Афины, но потерял гораздо больше и теперь был ограничен Грецией и Эгейским морем.[530]