И только после этих слов, принцессе хватило силы открыть рот и выразить всё своё недовольство:
— Монашечьим обычаям?! Да что ты знаешь про нашего Господа?! Кто позволил тебе, дьявольской прислужнице, так говорить об отце всех живых и чистых!?
— Успокойся, гном переросток. Меня ваш выдуманный папаша мало волнует. Но я не понаслышке знаю, что происходит в домах, где правит ваша нелепица. Я видела тех, кто прошёл через пучину вашего безумия, и уж поверь — я знаю, как люди твоей веры воспитывают своих детей, и чем потом эти дети занимаются.
— Богохульница! — Возмутилась та. Скривив губы и дотронувшись до подвески на шее, она вновь повторила свой привычный ритуал жестов и молитв. — Наш Бог любит каждое своё дитя и каждому дарует кров, тепло и любовь. Так было, есть и будет. Здесь не бывает исключений.
После этих слов Хелена и Стефан переглянулись, явно подмечая что-то для себя, а Миракал лишь усмехнулась одними губами.
— Тогда скажи мне, дитя солнца. Давно ли ты выходила к своему народу? Давно ли заходила в дома простых людей, чтобы услышать их молитвы? Давно ли ты покидала пределы своей комнатушки без сопровождения толпы стражников?
— Я — принцесса Тартарии, первая и единственная наследница королевской династии Кирс в этом поколении. Подобные выходки мне не дозволены. Однако, я прекрасно осведомлена о жизни моих людей. Король создал для них сказку вне книжных страниц, а потому они чрезмерно благодарны, что Бог выбрал его своим приемником.
— Тогда эта сказка явно написана не для всех. В ней лишь твой конец прекрасен. — Миракал оторвала взгляд от серых и пустых глаз сестры, чтобы уставиться на горизонт, который озарился закатом. — Ответь мне, дитя солнца, почему каждый день ваши граждане бегут через границу? Почему дети, что остались без родных подвергаются пыткам? И почему на тех островах архипелага Сапфиры, где расположены приюты вашей единой веры, дети становятся кормом и расходным материалом?! Не так уж и прекрасна ваша сказка, если смотреть на неё с такой стороны. Ведь всё верно? Я знаю о твоей бредовой религии не меньше, чем ты, поскольку собственными руками спасаю от неё тех, кто хочет быть спасённым.
— Такого не может быть! Отец такого бы не допустил.
— Твой отец — чудовище. И те, кто от него были рождены, продолжают нести бремя его уродства и жестокости. Мы одинаковые, ваше королевское высочество. Если ты, конечно, понимаешь о чём я.
— Таких как ты нужно сжигать на кострах! Все вы здесь монстры! Мой отец спасает и освобождает тех, чей рассудок затемнили ваши идолы!
— Сжигать, — повторила Госпожа морей, будто пробуя это слово на вкус. — Как раз этим и занимается твой папаша. Уничтожает себе подобных. Жаль, что судьба циклична, как водоворот в водах Каспии. Однажды все те, кого он, как ты говоришь, спас, придут по его душу и окрасят кровью земли единой империи. Помяни моё слово, гном переросток.
Владычица воздуха расположилась на носу корабля, наслаждаясь ветрами здешних мест. Испокон веков всё, что окружало Сапфиру, жило по своим устоям и правилам. Магия здесь была незнакомой, более живой и настоящей. Она чувствовалась совершенно иначе. Ветер игрался с чёрными волосами, заплетёнными в косы и собранными в высокий хвост, будто с парусами самого корабля, качая их в разные стороны. Будь Ария в другом месте и в другой обстановке, она предпочла бы натянуть на голову чёрную шляпу с большими круглыми полями и сеткой, что скрывала бы её лицо, и отправится в странствия, как в старые добрые времена. Титулы и звания всю жизнь сковывали женщину. Она знала груз ответственности и несла бремя короны. Только вот никто и никогда не интересовался, чем жила Владычица ветров за пределами всех этих королевских обязанностей. Но ведь это совсем другая история, не так ли?
— Объясни мне, — сказала генерал, когда услышала звук шагов, приближающихся к ней по лестнице. Воздух, что постоянно окружал женщину, представляя из себя магический барьер, доносил их раньше, чем те слышались всем окружающим. — Для чего это мы взяли курс на Сапфиру? Не думаешь, что стоило рассказать мне об этой идее до отплытия? Или хотя бы перед тем как ты развернёшь корабль?
— Ты бы всё равно не одобрила, — Миракал подошла к женщине и положила голову на её стальное плечо. — Мне нужно её забрать. Я обещала, что больше никогда не брошу её там одну.
— Тогда зачем же ты из раза в раз отправляешь её туда?
— Лишь она может быть там незаметной.