—В городе немало талантливых художников и очень талантливых и привлекательных девушек, включая меня.-Она улыбнулась и отступила на шаг, чтобы он смог взглянуть на нее. Она была настолько новым типом личности и настолько привлекательна физически, что Клэйн был потрясен. Он наконец с усилием ответил:"Очень привлекательны.» Она с удовольствием улыбнулась и сказала:"Я уверена, что девушки с радостью включат вас в нашу группу. Но у нас есть правило, ваше превосходительство, и мы ни для кого его не нарушаем. Пока вы дружите с нами, у вас не должно быть рабынь. До свидания.» Она повернулась и легко вышла из комнаты к ожидавшим ее товарищам. Клэйн, оставшись один, думал о своих посетителях. Он догадался, что встретился с представителями безденежной артистической колонии, и предположил, что человек, платящий по 500 сестерций, будет с радостью принят в их ряды. Может ли он позволить себе это? Теоретически, как главный ученый, предполагается, что он живет в аскетическом воздержании. Но как мутант Линн, чья главная задача-приобрести контроль над собственным поведением, он вполне может стать покровителем искусств. И он улыбнулся несовместимости понятий. Клэйн тщательно и осторожно избегал встреч с Лидией. Когда она находилась в Линне, Клэйн целые месяцы проводил в своих имениях, чтобы не рисковать встречей с женой лорда-правителя. Только когда она уезжала в один из отдаленных дворцов, он возвращался в свой городской дом. Сохраняя такую дистанцию, он беспристрастно оценивал опасность для себя. Он знал, чего от нее ожидать, и действовал соответственно. Он продолжал учиться. Ресурсы храмов и библиотеки Джоквина истощились. Знаменитые ученые, которых одного за другим приглашали к нему, один за другим отдавали свои мысли и знания. Среди многих других интересных сведений он узнал, что величайшим хранилищем знаний в империи является библиотека его деда в Капитолийском дворце. Здесь, сказали ему, хранится много недоступных древних книг, которые агенты Деглетов и Линнов собирали сотни лет по всей Солнечной системе. Некоторые из этих книг никогда не были прочитаны за последние поколения. Происходило это потому, что лорд-правитель сохранял их для себя, надеясь когда-нибудь пополнить свое образование. Но, как и следовало ожидать у такого занятого человека, это время никак не наступало. Клэйн подождал, пока леди Лидия выехала из города на отдых. Потом вернулся в Линн и попросил разрешения лорда-правителя на чтение редких книг. Великий человек, который давно перестал интересоваться книгами, дал разрешение, и Клэйн в сопровождении трех секретарей— рабов (двух мужчин и одной женщины) ежедневно в течение нескольких недель приходил в дворцовую библиотеку и читал о прошлом. Книги были написаны после золотого века, но прежде чем многие подробности забылись или были объявлены бессмысленным вымыслом. Книги добавили немногое к тому, что он уже знал, но их авторы передавали слухи, которые от отца к сыну прошли через много поколений от самых туманных дней. Они указывали направление. Они прибавили ему уверенности, что он на правильном пути и впереди еще более ценные открытия. Однажды он увлеченно читал, когда краем глаза замерил входящую в библиотеку свою неродную бабушку. Он не знал, что она в городе. Для леди Лидии встреча была такой же неожиданностью, как и для Клэйна. Она почти забыла о его существовании, а вернулась в Линн, потому что получила сообщение о болезни лорда-правителя. Получив сообщение, она поняла, что больше нельзя тратить время. Нужно добиться возвращения Тьюса из изгнания. Она увидела Клэйна в благоприятных для его внешности условиях. Он был скромно одет в одежду храмового ученого. Этот костюм очень хорошо скрывал его физические недостатки. Складки костюма искусно скрывали изуродованные руки. Ладони казались продолжением нормального тела здорового юноши. Плащ был перевязан у шеи узкой красивой лентой, скрывая шею и грудь. Над воротником возвышалась прекрасная юная голова лорда Клэйна. Такая голова заставляла любую женщину взглянуть вторично, красивая, благородная, с изумительно чистой кожей. Лидия, никогда не видевшая внука своего мужа, разве что на расстоянии — Клэйн заботился об этом, почувствовала страх в сердце. «Клянусь Ураном!-подумала она.-Еще один великий человек. Как будто мне мало забот вытягивать Тьюса из изгнания.» Казалось маловероятным, чтобы следовало позаботиться о гибели мутанта. Но если она хочет, чтобы Тьюс унаследовал империю, нужно присматривать за всеми прямыми наследниками. И вот она добавила этого нового родственника к списку наиболее опасных родных больного лорда-правителя. Она видела, что Клэйн смотрит на нее. Лицо его изменилось, застыло, утратило свою привлекательность, и она вспомнила то, что слышала о нем. Его легко вывести из себя эмоционально. Эта перспектива заинтересовала ее. Она с тонкой улыбкой пошла к нему. Он дважды попытался уйти. И не смог. Вся краска сбежала с его щек, лицо еще больше исказилось, исчезли последние следы красоты.Губы шевельнулись, но только нечленораздельные звуки донеслись до нее. Лидия заметила, что стоявшая рядом юная рабыня почти так же возбуждена, как и ее хозяин. Девушка умоляюще смотрела на Лидию и наконец сказала:"Можно мне говорить, ваше превосходительство?» Это шокировало Лидию. Рабы говорят, только когда к ним обращаются. Это не просто порядок, устанавливаемый отдельными владельцами, — это закон государства, и всякий, кто сообщит о таком проступке, получит половину штрафа, налагаемого на владельца. Леди Лидию поразило, что именно она стала предметом такого унижения. Она была настолько ошеломлена, что девушка успела выговорить:"Вы должны простить его. У него бывают приступы нервного паралича, когда он не может ни двигаться, ни говорить. Неожиданное появление его благородной бабушки…» И тут к Лидии вернулась речь. Она выпалила:"Плохо, что у рабов нет подобного паралича. Как ты смеешь обращаться ко мне?» Но тут же спохватилась. Не так часто позволяла она выходить из себя. Девушка отшатнулась, как будто ее ударили. Лидия теперь с любопытством смотрела на нее. Может быть только одно объяснение, почему рабыня так смело говорит в присутствии хозяина. Должно быть, это его любимая наложница. Странно только, что сама рабыня как будто довольна их отношениями, иначе она бы не беспокоилась так о нем. «Похоже, этот мой родственник-мутант может быть привлекателен, несмотря на свое уродство. И привлекателен не только для рабыни, побуждаемой обстоятельствами.» В этом скрывались какие-то возможности. «Как тебя зовут?» — спросила она.