Однако чувство исполненного долга исчезло у него с приходом бейлифа после полудня.
— Чем обязан? — спросил Фара.
— Автоматические ремонтные мастерские выкупили ваш вексель у банка и погасили долг.
— Это нечестно! Я обращусь в суд!
«Если об этом узнает Императрица, — думал он в гневе, — она… она…»
…Идя длинными коридорами большого серого здания, Фара чувствовала себя все ничтожней и слабее. Все меньше он надеялся на то, что решение будет вынесено в его пользу лишь росчерком пера.
Тем не менее у него хватило сил связно изложить свое дело, начиная от незаконной выдачи денег и до передачи векселя РАМ.
— Надеюсь, сэр, Императрица не допустит подобных издевательств над честным гражданином, — закончил он.
— Как вы смеете, — холодно произнес человек, восседающий за столом, — использовать имя Ее Величества в своих низких целях?!
Фара содрогнулся, представив себе миллиарды жестоких и равнодушных людей, стоящих между Императрицей и ее верноподданными. Он уже не чувствовал себя членом одной большой семьи. «Но если бы Императрица узнала обо всем этом, то она… она… Что бы она сделала?»
Он не успел закончить мысль, как услышал голос судьи:
— Иск истца отклонен, он приговаривается к уплате 700 кредитов, которые будут разделены между судом и адвокатом потерпевшего в отношении 5:2. Истец остается здесь вплоть до уплаты денег. Следующий!
…На другой день Фара решил навестить тещу. Он позвонил в «Фермерский ресторан» на окраине поселка. Место было прибыльное — несмотря на ранний час зал бы наполовину полон. Но хозяйки здесь не было. Он позвонил в магазин, где и застал ее.
Суровая старуха молча выслушала его рассказ, потом жестко сказала:
— Что ж, Фара. В дело я тебя взять не могу, иначе люди из РАМ придут и ко мне. Я не настолько глупа, чтобы доверить деньги человеку, воспитавшему дурного сына, который разорил его. Кроме того, я принципиально никого не беру в компаньоны. Пусть Криль переезжает ко мне и живет здесь. Впрочем, я пришлю за ней человека. Все.
Она вернулась к проверке счетов с клерком, то и дело допускавшим ошибки, и тогда по пыльному помещению разносился ее резкий голос:
— Здесь вы перевесили на целый грамм. Взгляните на эти цифры!
Но Фара знал, что, хотя она и повернулась к нему спиной, разговор еще не окончен.
— Почему бы тебе не обратиться в оружейный магазин? Ты же не станешь терпеть это все?
Зачем ему оружие? Застрелиться? Неужели теща могла посоветовать ему это? Какая чушь! Ему ведь нет и пятидесяти. С его золотыми руками работа в мире, набитом автоматами, ему обеспечена. Место человеку, умеющему работать, найдется всегда. Это было его жизненным кредо.
Дома Криль укладывала чемоданы.
— Делать нечего, Фара. Сдадим дом в аренду, а сами переберемся на квартиру.
Он передал ей разговор с ее матерью. Криль пожала плечами.
— Я еще вчера сказала ей «нет». Удивительно, что она повторила предложение.
Фара медленно подошел к окну, выходящему в сад. Можно ли представить этот сад без Криль? Криль в гостинице? Теперь он понял, что хотела сказать теща. Подождав, пока жена уйдет наверх, он позвонил майору Дейлу. Тот внимательно выслушал его и сказал:
— Извини меня, но Совет не вправе одалживать деньги. Да, еще, ты прости меня, Фара, но у тебя отобрали лицензию на мастерскую.
— К — как?
— Ничего не поделаешь. Послушай, — перешел он на шепот, — сходи в оружейный магазин. Они тебе помогут.
И экран отключился.
Это был приговор.
Глава 16
Два месяца жизни в номерах довели его до точки. Однажды вечером, когда улицы опустели, он прокрался к оружейному магазину. Дверь открылась сразу. Миновав полумрак прихожей, он попал в ярко освещенную комнату. За столом сидел седой старик и читал книгу. Увидев Фару, он отложил ее и встал.
— Чем могу служить, мистер Кларк?
Фара слегка покраснел, ему было стыдно за свое поведение в прошлый раз. Но он не мог покончить с собой при помощи ножа, яда или пули. Криль пришлось бы нести слишком большие расходы.
— Мне нужно оружие, — сказал он, — которое могло бы уничтожить тело в 6 футов длиной одной вспышкой. Что вы можете предложить?
Старик повернулся к витрине и достал бластер, инкрустированный пластиком.
— Обратите внимание, как мало фланцы выступают над стволом. Идеальная модель для ношения под одеждой. Будучи настроен на владельца, сам прыгает в руку. Сейчас он настроен на меня. Я кладу его в кобуру и…
Старик шевельнул пальцами, и бластер очутился у него в руке, преодолев 4 фута. Даже намека на движение не было. Он очутился в руке мгновенно!
Фара, открывший было рот, чтобы сказать старику, что его интересует только одно качество бластера, захлопнул его. Он был потрясен. Ему приходилось иметь дело с армейским оружием, но оно не шло ни в какое сравнение с этим. Наконец он пришел в себя:
— А какой у него луч? — спросил он.
— Луч толщиной с карандаш прожжет любое тело, исключая некоторые сплавы, на расстоянии 400 ярдов. Установив луч на большую ширину, вы можете уничтожить шестифутовое тело с 50 ярдов.
Он продемонстрировал, как это сделать.
— Я беру, — сказал Фара, — сколько он стоит?
Старик задумчиво посмотрел на него и медленно произнес:
— Вы, конечно, помните наши требования к владельцам оружия.
— А, вот что вы имеете в виду… Нет. Мне он нужен для самоубийства.
— Самоубийство! Это, конечно, ваше право. В мире, где права урезаются с каждым годом… Что же касается цены, то он стоит четыре кредита.
— Как?! Всего лишь четыре кредита? — воскликнул Фара. От удивления он даже привстал, забыв о самоубийстве. Одна только ручная отделка стоила 25 кредитов как минимум. Это было интересно.
— А теперь, если пожелаете, примерим кобуру, — продолжал старик как ни в чем не бывало.
Фара автоматически подчинился. Он был слегка разочарован. Неужели эти магазины так могучи, что… Эта мысль не давала ему покоя.
— Возможно, вам следует выйти через боковую дверь. Так будет удобнее для вас, — сказал старик.
Фара подчинился. Старик нажал одну из кнопок — ив стене открылась дверь. Фара даже не заметил, как он вышел без единого слова.
Глава 17
Очутившись в толпе, Фара обернулся, но магазина за ним не было. Глэй исчез.
Но даже не это занимало его. Он оказался перед цельнометаллической громадой, уходящей вершиной в голубое небо, в котором сияло яркое южное солнце. Пять ярусов металла, по 100 футов в каждом!
И это была машина, а не здание. Вместо окон на нижнем ярусе переливались белые, зеленые, красные, изредка голубоватые, желтые огни.
Следующий ярус светился лишь белыми и красными огнями. Третий — голубыми и желтыми. На четвертом же горела надпись:
БЕЛЫЕ — РОЖДЕНИЯ
КРАСНЫЕ — СМЕРТИ
ЗЕЛЕНЫЕ — ЖИЗНИ
ГОЛУБЫЕ — ИММИГРАЦИИ НА ЗЕМЛЮ
ЖЕЛТЫЕ — ЭМИГРАЦИЯ С ЗЕМЛИ
На пятом ярусе значилось:
СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА — 11, 474, 463, 747
ЗЕМЛЯ — 11, 193, 247, 361
МАРС — 97, 298, 604
ВЕНЕРА — 141,053, 811
ЛУНА — 42, 863, 971
Числа менялись прямо на глазах, увеличиваясь или уменьшаясь. «Жизнь идет своим чередом», — как бы говорили они.
— Вам лучше сойти на линию, — сказал кто — то сзади. — Они разберут ваше дело.
Фара обернулся. За ним стоял человек лет тридцати.
— Мое дело? Какое дело?
— Вам лучше знать, почему вы здесь очутились. Что же вам еще делать в Информационном центре?
Фара ступил на быстро движущуюся линию, которая понесла его внутрь огромной машины, все — таки оказавшейся зданием.
«Дело», — подумал он. А ведь у него есть дело. Неразрешимая и безнадежная проблема. Легче перевернуть весь мир, чем решить ее.
Эскалатор внес его в здание.
Глава 18
Фара неуверенно двинулся по широкому освещенному коридору. Идущий за ним молодой человек сказал, показав на пустой боковой коридор: