— Очевидно, что вы забыли свою историю или просто закрываете глаза на действительность. Оружейные магазины были основаны несколько тысяч лет назад человеком, который решил, что непрерывная борьба за власть — это безумие, что гражданские и другие войны должны быть прекращены навсегда. Это было время, когда мир только что вышел из войны, в которой погибло более миллиарда человек, и нашлись тысячи последователей, которые согласились идти за ним до самой смерти. Его идея заключалась в том, что правительство ни при каких условиях не должно быть свергнуто, а созданная им организация должна была установить такое положение вещей, при котором гарантировалось самое главное: никакое правительство никогда не получит всю полноту власти над своими подданными.
Человек, которому причинено зло, должен иметь возможность купить оружие для защиты. Это стало возможным благодаря изобретению электронной и атомной системы контроля, которая позволила создать неуязвимые оружейные магазины и производить оружие, используемое только для защиты. Оно недоступно гангстерам и преступникам, и это морально оправдывает передачу смертоносного средства в руки любого, кто нуждается в защите.
Сперва люди думали, что оружейные магазины — своего рода антиправительственная организация, которая будет защищать их. Но со временем они поняли, что магазины не вмешиваются в жизнь Империи. Это частное дело индивидуума или группы — спасать свою жизнь. Личность должна научиться постоять за себя, и в конце концов силы, стремящиеся к порабощению, осознают, что человек или человечество могут быть подчинены только до определенных пределов. Таким образом был установлен великий баланс между теми, кто правит, и теми, кем управляют.
Оказалось, что необходим следующий шаг: не защита от правительства, а борьба против хищных предприятий. Цивилизация стала настолько усложненной, что средний человек не может защитить себя от хитроумных ухищрений тех, кто рвется к деньгам. Соответственно была организована система судов оружейных магазинов, в которые люди должны были обращаться при — ущемлении своих прав.
Краем глаза Хедрук уловил, что Императрица занервничала. Она не была почитательницей оружейных магазинов, но поскольку целью было показать абсурдность ее подозрений, а не изменить ее взгляда, он продолжил:
— Оружейные магазины, благодаря своим научным достижениям, более сильны, чем само правительство. Однако, если бы оружейники стали настолько глупы, что свергли Императрицу, они не получили бы необходимой поддержки населения и фактически сами нарушили бы стабильность, которая делает возможным их присутствие. Тем не менее их превосходство является фактом. По этой единственной причине обвинение Императрицы против меня бессмысленно и должно иметь более существенное обоснование, чем то, которое она предложила.
Хедрук почувствовал, что пора остановиться. Он изложил свою позицию, но обстановка оставалась напряженной и ему нужно было переключить внимание.
Он продолжал:
— Чтобы дать вам какое — то представление о великих научных достижениях оружейных магазинов, я могу сказать, что у них есть прибор, который может предсказать момент смерти любого человека. Прежде чем я появился во дворце шесть месяцев назад, я из любопытства узнал момент смерти практически каждого человека за этим столом, а также членов Императорского Совета.
Теперь он их заполучил. Он видел это по их напряженным лицам, которые смотрели на него с лихорадочным ожиданием. Но нельзя было потерять контроль над разговором. С усилием он заставил себя поклониться побледневшей правительнице. Затем поспешил добавить:
— Я счастлив объявить, Ваше Величество, что у вас длинная и почетная жизнь впереди. К сожалению, — его голос помрачнел, — к несчастью, здесь присутствует джентльмен, который обречен умереть через несколько минут.
Он не стал ждать, какой эффект произведут его слова, а развернулся в кресле по — тигриному быстрым движением к столу, где сидела дюжина мужчин в военной форме. В любое мгновение его блеф мог быть разгадан, а эта сцена окончится нелепым провалом.
— Генерал Гролл!
— Э! — Офицер, который должен был исполнить приговор, обернулся. Он изменился в лице, когда увидел, кто его звал.
Хедрука поразило, что его выкрик прозвучал в полной тишине. Люди перестали есть, прекратили разговаривать и смотрели на королевский стол и на него. Чувствуя общее внимание, Хедрук напрягся, повысил голос и задал звенящий в мертвой тишине вопрос:
— Генерал Гролл, если бы вы должны были умереть в данную минуту, то какова была бы причина?
Тот медленно встал.
— У меня отличное здоровье, — прорычал он. — О чем вы говорите, черт побери?
— С вашим сердцем все в порядке? — настаивал Хедрук.
— Абсолютно.
Хедрук отодвинул кресло и поднялся. Он не мог рисковать в неудобной позиции. Резким жестом он ткнул пальцем в сторону генерала.
— Вы — генерал Листер Гролл, не так ли?
— Правильно. А теперь, капитан Хедрук, объясните мне…
Хедрук прервал его:
— Генерал, с сожалением должен заявить, что вы умрете сегодня точно в час пятнадцать от сердечного приступа. Сейчас именно этот час и эта минута.
Теперь медлить было нельзя. Точным движением Хедрук согнул палец, обхватил ладонью бластер, материализованный в невидимой плоскости кольцом на пальце.
Это не был обычный невидимый бластер, продающийся в розницу, а специальный, никогда не выставляемый на прилавках, используемый только в экстренных случаях. Он поражал мгновенно вибрационным лучом незаметно для человеческого взгляда. И как только мышца генеральского сердца была парализована, Хедрук разжал руку. Невидимый бластер дематериализовался.
В последовавшем затем вавилонским столпотворении он подошел к тронному креслу во главе королевского стола и склонился перед Императрицей.
Он не смог подавить порыв восхищения, поскольку она сохраняла абсолютное спокойствие. Она была эмоциональной, чувственной женщиной, но в момент истинного волнения, во время принятия жизненно важных решений вся фундаментальная устойчивость, которая досталась ей по наследству от Ишеров, брала верх. Это было то самое здравомыслие, к которому он взывал и которое, подобно драгоценному камню, сияло перед ним в спокойных мерцающих глазах.
Наконец она сказала:
— Я полагаю, вы понимаете, что фактически сознались во всем, убив генерала Гролла.
Хедрук сознавал, что благоразумнее ничего не отрицать перед сверхличностью, какой она стала в этот момент.
Он произнес:
— Мне был вынесен смертный приговор, и кто — то должен был привести его в исполнение.
— То есть вы согласны с ним?
— Я принимаю все, что вы пожелаете, до тех пор, пока вы понимаете, что у меня в сердце лишь ваши важнейшие интересы!
Она посмотрела недоверчиво.
— Человек оружейных магазинов, которые противостоят мне на каждом шагу, говорит о моих интересах?
— Я не являюсь, никогда не был и никогда не буду человеком оружейных магазинов, — подчеркнул Хедрук.
В ее лице появился испуг.
— Я почти верю этому. Что — то есть странное и чуждое в вас, что я пытаюсь понять…
— Когда — нибудь я расскажу вам все… Я обещаю.
— Вы, кажется, очень уверены, что у меня нет больше никого, чтобы повесить вас.
— Как я уже сказал раньше, Ишеры не совершают самоубийств.
— Опять вы на старую тему со своей невозможной амбицией. Но это уже не имеет значения. Я позволю вам жить, но на время вы должны покинуть дворец. Вы не сможете убедить меня, что существует всеобъемлющая следящая система.
— Не смогу?
— У вас, может быть, была такая машина, шпионившая во дворце, когда мне было шестнадцать, но с тех пор весь дворец был оснащен защитными экранами. Они могут быть преодолены только двухсторонним связным устройством. Другими словами, здесь, внутри, должно быть такое же устройство, как и снаружи.
— Вы очень умны.
— Что касается претензии, — продолжала Императрица, — по поводу умения оружейных магазинов предсказывать будущее, позвольте мне информировать вас, что вы знаете не меньше их о путешествиях во времени, а также об ограничениях, связанных с этим. Но опять — таки это неважно. Я хочу, чтобы вас не было два месяца. Я могу позвать вас и раньше, в зависимости от обстоятельств. Между прочим, вы можете сообщить Совету оружейных магазинов: то, что я делаю, ни в малейшей степени не ущемляет их интересов. Я клянусь в этом моей честью.