Прошло два часа, и ничего не случилось. Его голова начала клониться, глаза закрывались, но удара от перегрузки не было.
В конце концов, устав от ожидания, Хедрук лег спать на одну из коек.
Раздался толчок, который встряхнул его до костей. Хедрук с испугом проснулся, но быстро успокоился, почувствовав ровное давление на свое тело. Давление было похоже на поток очень плотного воздуха. Ему очень хотелось вскочить и посмотреть на спидометр, но он сдержал себя.
Хедрук чувствовал покалывание во всем теле — электронную, атомную, молекулярную, нервную, мускульную перестройку. Прошло полчаса, прежде чем он решился двинуться с места.
Он подошел к пульту управления и взглянул на экраны. Календарь показывал август, 29–е, скорость снизилась до трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду. При таком торможении спасательное судно остановится через тридцать два дня, самое большое.
Третий день показал снижение скорости немногим более чем на одиннадцать миллионов миль а секунду. Чувство тревоги начало медленно утихать в нем, когда он увидел, что величина торможения устойчиво растет час от часа.
Становилось все яснее, что за пределом трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду повышение или понижение скорости происходит по каким — то еще неизвестным законам.
По мере того, как проходили дни, Хедрук наблюдал, как скорость все падала, пока не достигла нуля.
Он был затерян в темноте. Хедрук вернулся в кресло пилота и едва успел сесть, как раздался удар, который потряс каждую деталь спасательного судна. Маленький корабль завертелся, как щепка в водовороте. Именно кресло спасло Хедрука.
Легко, как перышко, оно вращалось с той же скоростью, что и корабль, держа его устойчиво в одном положении вместе с пультом управления.
Окружающее пространство кишело торпедообразными чудовищно огромными кораблями. Каждый экран показывал с дюжину кораблей в милю длиной, образующих длинную цепь, полностью окружавшую его маленькое судно. Из этой массы машин пришла Мысль. Она ворвалась в рубку управления подобно пузырю атомного газа и была настолько сильной, что на мгновение показалась бессвязной. Прошло несколько минут, прежде чем ошеломленный мозг Хедрука осознал, что титаническая Мысль была не для него, а о нем.
«…!!! [1]…разум типа девятьсот минут… Познавательная ценность Тензор равна…» Не уничтожить ли его?
Безумная мысль возникла у Хедрука, пока он сидел, судорожно вцепившись в кресло. Вся эта отчаянная борьба на Земле за межзвездный двигатель оказалась ни к чему. Слишком поздно. Более великие существа давным — давно захватили Вселенную, а остальным будет выделена небольшая часть в соответствии с их волей… Слишком поздно…
Глава 11
Хедрук на знал, сколько времени он провел, сидя в кресле. Когда, в конце концов, он стал воспринимать окружающее снова, у него было ощущение, как будто он вышел из темноты. Он овладел эмоциями. Взгляд сосредоточился на экранах. Они были подобны окнам, через которые он вглядывался в скопище кораблей, окружавших его. Страх его был не за себя, а за человечество. Их было много, слишком много…
Пальцы метнулись к ручкам управления. Он нацелился в просвет между двумя огромными кораблями и решительно сдвинул белый рычаг до максимума.
Его мозг оцепенел, возникла темнота — пропасть физическая, но не умственная пустота. Хедрук выключил двигатель. Теперь вокруг не было ничего, ни кораблей, ни звезд. Совсем ничего. Экраны работали, но они показывали черноту. Спустя мгновение он коснулся кнопки на пульте управления. Почти немедленно вспыхнуло слово: металл.
Металл! Окружен металлом! Значит, он был внутри огромного чужого корабля. Как это было сделано, представляло загадку, но если оружейники на Земле имели вибрационную передающую систему, с помощью которой материальный объект мог быть послан сквозь стены на большие расстояния, тогда поглощение его спасательного судна одним из этих сверхкораблей было объяснимо.
Он, очевидно, стал пленником и со временем узнает свою судьбу. Они оставили его в живых, значит, он их заинтересовал.
Хедрук оделся в скафандр. Его всего колотило от напряжения, но вместе с этим в нем росла холодная решимость.
Наконец, приготовившись, он открыл люк и остановился на мгновение, подумав, насколько далеко он находится от Земли. Затем выбрался из люка.
Здесь не было гравитации, и он поплыл вниз, оттолкнувшись от корпуса своего судна. Яркий луч его фонаря высвечивал плоскую металлическую поверхность стен и странной формы люки в них.
Ему нужно было попробовать все люки и, если хоть один откроется, пройти через него. Первый же люк открылся безо всяких усилий. Увиденное ошеломило его.
Он смотрел на город с высоты около двух миль. Он сверкал и сиял от скрытых источников света и был окружен садами из цветущих деревьев и кустов. За ним простиралась сельская местность, полная зелени, лугов и искрящихся ручьев. Все в целом мягко закруглялось вверх и терялось в дымке расстояния. Это напоминало Землю.
В следующий момент пронзительная мысль поразила Хедрука. «Город, — подумал он, — земной город в корабле!..» Его мозг не мог постичь этого. Космический корабль, который казался длиной в милю, фактически был по меньшей мере в пятьдесят миль и путешествовал через космос с несколькими сотнями таких же кораблей, каждый размером с планетоид, управляемый сверхсуществами.
Хедрук вспомнил о своей цели. Он сдерживал мысли на холодном практическом уровне, когда оценивал размеры самого большого люка. Ему показалось, что он достаточно велик. Он вернулся в спасательное судно. На мгновение возникло сомнение, разрешат ли ему загадочные существа двигаться. Все зависело от того, что они хотят от него. Но маленькое судно мягко скользнуло вниз, прошло через отверстие и приземлилось несколькими минутами позже на окраине города.
Он сидел, пока не утихла неприятная дрожь в теле, понимая, что именно этого они ожидают от него. Не было сомнений, что над ним проводится какой — то непонятный эксперимент, и хотя все предосторожности казались смешными, тем не менее ими нельзя было пренебрегать. Он проверил атмосферу. Воздушное давление было немногим выше четырнадцати футов, содержание кислорода — 19 %, температура — 74° по Фаренгейту, гравитационное притяжение — один.
На этом он остановился, так как цифры были те же, что и на Земле.
Хедрук снял космический костюм. Существа, которые могли походя, в несколько минут, создать для него земное окружение, были непобедимы. Он вышел из спасательного судна. Вокруг стояла тишина, перед ним простирались пустые улицы, покинутый город. Здесь не было ни ветерка, ни движения. Ветки и листья деревьев замерли в неподвижности. Картина, похожая на сцену под стеклом, сад в бутылке, с его собственной застывшей крошечной фигуркой. Но он не собирался стоять здесь.
Хедрук направился к белому сверкающему зданию, широкому и длинному, но не очень высокому.
Его стук отозвался гулким эхом. Он попробовал открыть запор. Дверь открылась сразу в вестибюль или холл, небольшую металлическую комнату. Здесь был пульт управления, кресло и мужчина, сидевший в нем. Хедрук остолбенел, когда увидел, что это был он сам в кабине спасательного судна. Он с опаской приблизился, ожидая, что тело исчезнет, когда он подойдет ближе. Но оно не исчезло. Он ожидал, что его рука пройдет насквозь через это фальшивое подобие его тела. Тоже нет. Ощущение одежды было полным, а плоть лица была теплой, когда он коснулся ее пальцами. Хедрук, сидящий в кресле, не обращал на него внимания, а продолжал смотреть на главный экран пульта.
Хедрук проследил внимательным взглядом двойника и вздрогнул, увидев на экране бесстрастное лицо Императрицы. Итак, они воспроизвели последнее появление Иннельды без звукового сопровождения, хотя в тот момент ее голос требовал от него посадить спасательное судно. Он стоял, ожидая, что будет следующим номером программы, но прошло несколько минут, а сцена не менялась.